Сказки старого Вильнюса VI - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 49

– Вы не поняли, – мягко сказала Рута, стараясь убедить не столько эту постороннюю женщину, сколько себя. – На презентации была не я. Это не моя книга. Здесь на обложке не мое имя. Я не пишу книг. А если бы и писала, это были бы книги о синдицированных кредитах. Например. Мне очень жаль.

– А как же?.. – начала было маленькая продавщица, но умолкла, поняв, что ее битва проиграна: Рута уже распахнула дверь и выскочила из книжного рая на улицу, туда, где в столбах солнечного света кружилась золотая весенняя пыль.

– Черт знает что, – сказала Рута. Зачем-то вслух. К счастью, прохожим не было до нее никакого дела, они торопливо шли, брели вразвалку, ехали на велосипедах, окликали детей, вели на поводках собак, покупали цветы, говорили по телефонам, ели пирожки, пили кофе, толпились на троллейбусной остановке, в общем, кто во что горазд, и ни одной живой душе не требовался ее автограф. Это умиротворяло.

– Извините, пожалуйста…

При виде приближающегося к ней пожилого мужчины, Рута едва сдержала крик. Не убежала только потому, что ноги стали ватными и отказывались повиноваться. Что он сейчас скажет? Где ее недавно видел? И что в связи с этим намерен предпринять?

– …который час? – закончил незнакомец. И, истолковав Рутино оцепенение по-своему, объяснил: – В телефоне, конечно, написано. Да я очки дома забыл. Извините за беспокойство.

– Половина четвертого, – выдохнула Рута. И почувствовала, что по лицу тонкой струйкой течет холодный пот.

Сама удивилась настолько острой реакции. Была уверена, у меня железные нервы. И вот. Такое значит нынче железо, вымоченное в уксусе, по рецепту Ликурга. Вижу тебя я, Ликург ^[14].

Чертов Ликург, – с удивившей ее саму нежностью подумала Рута. – А ведь когда-то я хотела написать книгу о тебе, вернее, о спартанской антиутопии, самом кошмарном устройстве общества, до которого не додумался ни один фантаст. Впрочем, я в ту пору много чего хотела. А вместо этого написала какую-то хренотень о непознаваемом. Да и то не я, а какая-то дурацкая тезка. Не пойми кто, невесть откуда взялась.

Зашла в первый попавшийся бар, заказала джин-тоник. А что прикажете делать, если ноги почти не держат, сердце бьется как у раненого зайца, а руки дрожат.

Джин-тоник – это было ровно то, что надо. Все сразу пришло в порядок – и руки, и ноги, и сердце. Выпив примерно половину, она положила деньги на стойку, вышла со стаканом на улицу, села на один из стульев, поставленных у входа, для курящих. Сидела, наслаждаясь возможностью ни о чем не думать. Ясно, что потом еще буду, до конца жизни небось не удастся забыть этот дурацкий день. Но не прямо сейчас.

Посидев так минут десять, Рута наконец поняла, что умирает от любопытства. В смысле больше всего на свете хочет узнать, что было в той черной книжке, подписанной ее именем и фамилией. Вряд ли это хоть что-нибудь прояснит, но невозможно вот так – жить и не знать.

Отнесла стакан в бар и решительно отправилась обратно. В смысле в книжный магазин, откуда полчаса назад выскочила как ошпаренная. Очень не хочется заново объясняться с продавщицей, но книга – там.

Маленькая продавщица при виде Руты засуетилась – выскочила из-за прилавка, тут же шагнула назад, открыла было рот, но так ничего и не сказала, отвернулась, начала переставлять с места на место альбомы по искусству, то и дело смущенно, исподтишка оборачиваясь – как там странная писательница? Ушла? Не ушла?

– Извините меня, пожалуйста, – решительно сказала Рута. – Я правда не писала эту книгу. Но если я так сильно похожа на автора, мне хотелось бы ее прочитать. Не целиком, конечно. Пару страниц достаточно, сколько успею за пять минут. Я вас надолго не задержу. Покажете?

– Так это правда не вы? – продавщица наконец ей поверила. И повернулась к Руте с нескрываемым облегчением. – Боже мой, но вы так похожи! Одно лицо. Только волосы у вас в тот вечер были зеленые, но волосы ерунда, их же хоть каждый день можно перекрашивать…

– Каждый день все-таки вредно, – машинально ответила Рута. И, сама не понимая зачем, добавила: – Если бы не работа, я бы и правда в зеленый покрасилась. В юности пробовала зеленкой, вышло ужасно неравномерно, но с тех пор я точно знаю, что мне идет этот цвет. Но я с инвестиционными фондами работаю, у нас серьезный народ и дресс-код такой, что даже цвет пуговиц регламентирован, какие уж тут зеленые волосы.

– А я в отпуске всегда крашусь в оранжевый, – поведала маленькая продавщица. – У нас не инвестиционный фонд, но почему-то тоже много всего нельзя.

– В первобытной культуре табуирование было призвано компенсировать отсутствие нравственного закона, – мрачно сказала Рута. – С тех пор, по-моему, изменилось гораздо меньше, чем принято полагать.

Наградой ей стала извлеченная из-под прилавка черная книжка с разноцветными буквами. «Популярное непознаваемое» авторства Рутиного двойника. И одновременно полной тезки.

Интересно, – подумала Рута, – а вдруг это все-таки моя книга? Может, я как Джекил и Хайд? По ночам, когда добрый инвестиционный банкир доктор Джекил ложится в постель, злобный мистер Хайд включает компьютер, открывает в тайной директории запароленный намертво файл и пишет книжки? Нет, пожалуй, в таком режиме я бы уже давно сдохла. И потом, если презентация состоялась три года назад, значит, книга написана еще раньше. А еще раньше я была замужем. Марек, конечно, довольно фуфловый муж, но постороннего Хайда за моим компьютером он бы точно заметил. И потащил бы пить пиво и к девкам. Так что не вариант.

Она наконец открыла книгу. Руки почти не дрожали, спасибо джин-тонику. А что перед глазами расстилался цветной туман, так какой с них спрос, зрение в последнее время и так ни к черту, а от стрессов падает еще больше. А сегодняшний день один сплошной бесконечный стресс. Очки тебе давным-давно пора было заказать, если уж линзы, как выяснилось, раздражают. А не ходить подслеповатой курицей, для которой весь видимый мир – сплошная неизреченная слоновья нога, о которой известно только, что она серая, очень большая и есть.

Ничего не видела, но расстаться с книгой никак не могла, листала наугад, кое-как разобрала несколько строчек – что-то там о мистериях в современном мире, о тревожности как антониме магического, об измененном состоянии сознания как входном билете в подлинную жизнь. Наконец поняла, что это издевательство над собой и здравым смыслом, отдала книгу хозяйке. Сказала:

– Даже жаль, что автор не я. Я бы хотела. И в юности, когда поступала на философский факультет, была совершенно уверена, что именно чем-то таким впоследствии займусь. А где-нибудь эту книгу еще можно купить, вы не знаете?