Сказки старого Вильнюса VI - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 30

Скверно однако вот что: я здесь совсем не пишу. Не «реже», даже не «так редко, что почти никогда». А вообще ни строчки. Как отрезало. Будто стоящих слов в мире почти не осталось, а те немногие, что еще есть, не мои. Впрочем, я и сам знаю, что не в словах дело. Помнишь, ты однажды сказал, что внутри всякого стоящего поэта живет бездна, жадная до любых проявлений жизни, прожорливая черная дыра, и когда она говорит, вернее, вопит от тоски по чему-то невыразимому, а человек только слушает и записывает, из этого может выйти толк, а так – ни хрена, хоть вешайся на собственном беспощадном и беспомощном языке. Я тогда делал вид, будто не слушаю, демонстративно зевал, чтобы тебя взбесить, но вовсе не потому, что дурак и не понял, о чем речь. Наоборот, слишком хорошо понял. Просто к тому моменту уже начал догадываться, что во мне самом никакой черной дыры нет.

Мне, ты знаешь, всегда нравилось считать себя поэтом, который играет в банковского служащего; чем дальше, тем ясней, что на самом деле я – банковский служащий, который пытается играть в поэта. Или даже пытался – в прошлом, когда-то давно, полторы тысячи бесконечно долгих часов назад. И вот на этом месте у меня в сердце – нет, к сожалению, вовсе не бездна, даже не пропасть, падать в которую жутко, зато очень быстро, раз и все, а болото, трясина, только что был по щиколотку, а уже по колено, пока даже не очень страшно, но ясно (мне и тебе, а больше никому, потому что это не их дело), что впереди.

И тем более ясно, почему я так храбро, с точки зрения так называемых близких, которые, будем честны, далеки от меня, как Большое и Малое Магеллановы Облака, а на самом деле, панически метнулся в очередную как бы новую жизнь. Однако нового тут только вид из окна, мебель, кухонная утварь и улицы, по которым хожу на работу; впрочем, к ним я уже привык. Как привык спать в одиночку, покупать еду в большом супермаркете на холме, бегать в выходные по набережной и здороваться по утрам с соседом по двору – такой, знаешь, плотный седой мужичок средних лет, бодрый и приветливый, один из множества претендентов на титул «самый обыкновенный человек в мире», одно из множества моих скучных отражений, которые попадаются тут на каждом шагу. Впрочем, не только тут, а всегда и везде, очередной переезд в этом смысле ничего не изменил, просто врать себе стало еще немного труднее. Смена декораций принуждает к честности. И к занудству, – добавил бы сейчас ты. Имеешь полное право: нет ничего скучней, чем читать чужое нытье. Прости, я, пожалуй, и правда перегнул палку. Но у меня есть смягчающее обстоятельство: с тех пор, как ты умер, мне стало не с кем по-человечески поговорить.

Написал, перечитал, исправил несколько опечаток, выделил, нажал кнопку «delete» – стер. Ну а как еще отправлять письма мертвому другу – туда, где его и вообще ничего нет.

Рассчитывать на ответ не приходилось, но когда знаешь человека так хорошо, его вполне можно сочинить самостоятельно. Впрочем, лучше не надо, а то снова поругаемся. А ссориться с мертвым – это уже ни в какие ворота. Безумие должно приносить радость, иначе зачем оно нужно вообще.

Подумал: «Хорошо однако я провожу пятничный вечер». И вышел из дома быстрей, чем решил, куда отправиться. Впрочем, если бы размышлял до самой полуночи, результат был бы ровно тот же: некуда да и незачем, а значит, куда угодно и будь что будет. Даже если как всегда ничего.

Однако далеко не ушел. Буквально в воротах был пойман соседом – тем самым седым крепышом, претендентом на титул «самый обыкновенный человек в мире», которого поминал в письме. Никак не мог запомнить его имя, хотя оно было совсем простое; по крайней мере, точно короткое. Ладно, как-нибудь да зовут, не переспрашивать же в пятый раз.

– Опять! – драматическим шепотом возвестил сосед.

В его устах это означало: «опять барахлит компьютер». За два с небольшим месяца возился с горемычным соседским ноутбуком уже четыре раза. Совет закопать это горюшко за гаражами и купить новый благоразумно придерживал при себе. Не каждому по карману столь радикальные жесты.

Впрочем, ему-то проблемы соседа были скорей на руку. Всегда любил возиться с техникой и втайне гордился своими познаниями в этой области, обширными, хоть и разрозненными. А еще больше – интуицией, позволявшей быстро найти причину неполадок. «Шаман!» – говорил в таких случаях Мишка.

Ох, если бы, дорогой друг.

Впрочем, на этот раз поломка обнаружилась сразу и, строго говоря, даже поломкой не была, просто кнопка включения запала, слишком деликатные прикосновения трепетно относившегося к технике владельца на нее не действовали, а стоило нажать посильней, и чудо свершилось, экран замерцал.

– Шаман! – восхищенно резюмировал сосед.

И этот туда же.

Обстановка в соседской квартире была предельно аскетичная. Минимум мебели на фоне белых стен. Стеллажи – те самые, функциональные, из IKEA – завалены книгами и журналами, зато других вещей нет вовсе. Видимо, убраны в здоровенный стенной шкаф-купе. Жил он здесь, похоже, один, что вообще-то автоматически исключало его из числа кандидатов на звание самого скучного человека в мире, которого, если по уму, следует выбирать исключительно из числа семейных граждан. Одинокие все с каким-нибудь прибабахом, тщательно скрываемым пороком, невидимой стороннему глазу тайной. Вот я, например, тайный поэт. Скорее всего, уже бывший. Но все-таки.

В общем, совсем заврался в этом своем дурацком письме. И не исправишь уже, отправлено. Впрочем, читать его все равно некому, так что ладно, сойдет.

– …С меня причитается, – решительно сказал сосед. – Вы пиво пьете? Я знаю одно местечко, где подают вишневое. Местного производства. Не бельгийское, конечно. Но до бельгийского ему на удивление недалеко.

Начал было: «Да что вы, не надо», – и осекся, услышав, как неубедительно звучит его отказ. Во-первых, вишневое пиво – далеко не худшее, что может случиться с человеком теплым летним вечером. А во-вторых, компания соседа вдруг показалась ему настолько приятней одиноких скитаний по городским барам, что заранее был готов смириться с обсуждением баскетбольной Евролиги, новостей из Фейсбука, цен на коммунальные услуги, или, к примеру, недостатков системы муниципального велопроката. Ну или о чем обычно говорят за пивом малознакомые одинокие люди. Все что угодно лучше, чем снова весь вечер молчать, тайком от самого себя сочиняя очередное жалобное письмо мертвому адресату, имеющему как минимум одно бесспорное преимущество перед живыми: полную неспособность рявкнуть: «заткнись!»

– Не беспокойтесь, это не перерастет в недельный загул, – усмехнулся сосед, истолковавший его колебания по-своему. – У меня времени хорошо если часа полтора. Потом надо будет бежать. Нынче вечером меня ждут как минимум в трех местах, хоть разорвись.

Изобразил на лице приличествующее случаю сочувствие. А про себя невольно подумал: «Везет!»

Надо же. До сих пор считал полное отсутствие обязательств, понуждающих вечно куда-то нестись и с кем-то встречаться, одним из главных бонусов переезда. А оказывается, уже успел соскучиться по суматошной жизни, заполненной разговорами, свиданиями и вечеринками. Тоже мне, интроверт.