Дитя Всех святых: Перстень с волком - читать онлайн книгу. Автор: Жан-Франсуа Намьяс cтр.№ 6

Франсуа открыл глаза вновь. Дар узнавать людей по голосу, обретенный им в те времена, когда он был слеп, не мог обмануть его: этот тщедушный юнец был уверен, что справится с ним! В голосе Ферьера слышалось даже своего рода ликование. Он заранее упивался своей победой.

Сомнений не оставалось: здесь скрывается какая-то тайна. Причем речь не шла об обычном плутовстве. В самом юноше не было ничего дурного. Но неужели Ги де Ферьер одолеет Франсуа де Вивре благодаря этому таинственному превосходству?

Двое солдат приблизились к Франсуа, и Филипп д'Алансон вывел его из задумчивости:

— Рыцарь, пора вам встретиться с братом!

Внезапно Франсуа вспомнил:

— У меня нет доспехов.

— Я дам вам все необходимое. И прослежу, чтобы ваши доспехи были столь же прочны, как и у вашего противника.

— А боевой цеп?

— Нет. Поединок состоится на копьях и мечах.

***

Франсуа поприветствовал Филиппа д'Алансона и пошел следом за солдатами по направлению к замку Святого Ангела. По мере приближения к замку он все отчетливей понимал, насколько мрачным и зловещим было это здание. Совсем недавно оно получило повреждения: часть крепостной стены была сожжена, и обрушились целые куски.

Один из солдат обернулся к Франсуа с грубым смехом:

— Francesi!

И, проведя ладонью под подбородком, изобразил, что отрежет ему голову.

Замок Святого Ангела, занятый французским гарнизоном, и в самом деле был захвачен римлянами в прошлом году, и всех его защитников перерезали.

Но хотя он больше и не мог служить крепостью, однако вполне годился для тюрьмы. Оказавшись внутри замковых стен, Франсуа убедился, что в отличие от фасада вся внутренняя часть строения осталась нетронута.

Один из солдат постучал в тяжелые ворота, другие солдаты их открыли, и Франсуа следом за сопровождающими начал спускаться.

Широкие перила уходили вглубь, завиваясь подобно улитке. По мере погружения они делались все уже, а окружность, которую они описывали, — все меньше.

Центр замка Святого Ангела представлял собой широкий круглый колодец метров двадцати в диаметре. Как ни странно, это была единственная освещенная часть строения. Вверху, сквозь решетку, виднелось небо.

Вдоль стены имелись три широкие клетки, в каждой из которых мог бы поместиться человек. Первые две были расположены на средней высоте, около трех и пяти метров, а третья поднята отвесно вверх. Добраться до нее можно было, забравшись на камни, расположенные выступами на стене, — нечто вроде примитивной (и довольно опасной) лестницы.

Две первые клетки были пусты, а находился ли кто-нибудь в третьей, отсюда разглядеть было невозможно.

Ужаснувшись, Франсуа закричал охранникам:

— И вы засадили его туда?

Знакомый голос отозвался из глубины:

— Нет. Не вверху, а внизу.

Франсуа опустил глаза. Один из солдат с помощью веревочной лестницы собирался спуститься в какую-то вырытую в земле дыру. Франсуа оттолкнул солдата, схватил его факел и полез сам.

Жана он отыскал на самом дне. Дыра оказалась такой узкой, что вдвоем там трудно было разместиться. Франсуа разглядывал брата. Они не виделись уже двадцать лет, и он нашел Жана точно таким же, каким тот был в ту рождественскую ночь в хижине Ланноэ: очень худым, с лицом, похожим на обтянутый кожей череп; его украшали обвислые усы и острая бородка клинышком.

Волнение обоих было столь сильным, что поначалу они не могли выговорить ни слова. Они долго стояли, сжав друг друга в объятиях.

Наконец Жан произнес:

— Я знал, что ты придешь.

Франсуа отстранился от брата и окинул взглядом чудовищное место, где тот оказался заперт.

— И как долго ты уже здесь?

— Ровно сто девяносто восемь дней. Я их считаю. Ощущение времени позволяет сохранить чувство собственного достоинства.

Франсуа заметил, что дыра была настолько узкой, что там нельзя даже было вытянуться во весь рост.

— Как тебе удается спать?

— В земле есть отверстие, которое ведет в еще одно углубление. Не слишком удобно, но устроиться можно.

Франсуа содрогнулся при мысли о всех тех ночах, которые его брат провел в этой самой настоящей могиле. Сам он не хотел больше оставаться здесь ни секунды. Он помог Жану подняться по лестнице, и сам вскарабкался вслед за ним.

Оказавшись наверху, Жан без сил рухнул на землю. Слишком долго пришлось ему пробыть в этой дыре, и теперь он не способен был сделать ни шагу. Брат положил его руку на свое плечо и приподнял, чтобы помочь взойти по спиральной лестнице. И здесь Франсуа, наконец, заметил, что руки Жана представляют собой сплошные раны: на пальцах не было ногтей.

— Тебя пытали?

— Да. Берзениус… Еще до суда.

— Он хотел заставить тебя признаться, что ты не веришь в Бога?

— Да плевать он на это хотел! Он жаждал выведать, где моя золотая булла. Он знал, как она мне дорога, но я ему ничего не сказал.

Франсуа заметил, что на изможденной груди брата и в самом деле не висел больше заветный талисман.

— Ты ее потерял?

— Нет, она в безопасности.

Хотя уклон был довольно пологим, передвигаться Жану было очень трудно. Видя, каких усилий стоит ему не застонать, Франсуа представлял себе, как брат искалеченной рукой пишет ему в игривом тоне письмо, в котором намекает на свои «маленькие проблемы».

Жан прервал его размышления:

— Расскажи, как там твои.

Франсуа больших трудов стоило скрывать свое волнение. Ему тоже надлежит проявить мужество. В том состоянии, в каком находился Жан, и речи не могло быть о том, чтобы сказать ему правду. Он ограничился одной фразой:

— Твоя крестница выходит замуж.

***

Наконец им удалось подняться наверх. Толкнув тяжелую дверь, братья вышли на дозорный ход. Был полдень. Отвыкший от солнца и свежего воздуха Жан потерял сознание.

Франсуа усадил его, прислонив к крепостной стене, и, дожидаясь, когда брат придет в себя, озирался по сторонам, разглядывая то, что их окружало.

Замок Святого Ангела возвышался над Тибром, над нынешним Римом и над тем, другим Римом, существовавшим только в снах и сказаниях о прежних днях. Зрелище, открывающееся отсюда, было и прекрасным, и тягостным. Порой луч солнца выхватывал какой-нибудь мраморный фасад или колонну. Странный и чарующий город, состоящий из исчезнувших красот, сожженных замков, город, где коровий навоз лежит на плитах дворцов, а наемники убивают друг друга без причины, не говоря уж об этом Папе, который обитает в убогом монастыре на том самом месте, где находится могила святого Петра!