В стране мехов - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 87

Но тут Калюмах прижалась своим нежным личиком к тонкому стеклу. Медведь, как будто узнав ее, — так по крайней мере показалось девушке, — пришел в благодушное настроение, громко зарычал и повернул обратно к воротам; затем, как и предполагал Джаспер Гобсон, ушел тем же путем, каким пришел.

Таково было это больше не повторявшееся происшествие, и все снова пошло своим чередом.

Тем временем малыш выздоравливал, и в последних числах месяца щечки его уже округлились и к нему вернулась его обычная живость.

Третьего февраля, около полудня, южная часть горизонта слегка окрасилась в бледные, менявшиеся в продолжение часа тона. Затем на мгновение показался желтоватый диск — лучезарное светило, появившееся в первый раз после долгой полярной ночи.

С тех пор солнце стало всходить каждый день и все выше поднималось над горизонтом. Но если ночной мрак уже прерывался на несколько часов, то в то же время заметно похолодало, как это часто бывает в феврале. Термометр Фаренгейта показывал один градус (-17°C). Это была самая низкая температура, наблюдавшаяся в ту необыкновенную зиму.

— Когда начинается движение льдов в этих морях? — спросила как-то у Джаспера Гобсона путешественница.

— В обычную зиму, сударыня, — ответил лейтенант, — лед взламывается не раньше первых чисел мая, но эта зима была настолько теплой, что, если не будет еще новых сильных морозов, лед может двинуться и до начала апреля. Так я по крайней мере предполагаю.

— Значит, нам, пожалуй, придется ждать еще месяца два? — спросила миссис Барнет.

— Да, сударыня, не меньше, — ответил Джаспер Гобсон, — и будет благоразумнее не рисковать нашим ботом, спустив его раньше времени и заставив бороться со льдами; я думаю, что мы даже выиграем, дождавшись, когда наш остров попадет в самую узкую часть Берингова пролива, где ширина не превышает ста миль.

— Как же так, мистер Гобсон? — воскликнула миссис Барнет, озадаченная ответом лейтенанта. — Разве вы забыли, что нас сюда принесло Камчатское течение, течение северное, и во время движения льдов оно может снова захватить нас в свои воды и отнести еще дальше.

— Не думаю, сударыня, — ответил лейтенант Гобсон, — и даже осмелюсь утверждать, что этого не будет. Лед идет всегда с севера на юг; потому ли, что Камчатское течение меняет свое направление, потому ли, что льды движутся вместе с Беринговым течением, или по другой причине, которую я затрудняюсь назвать, но ледяные горы неизменно плывут к Тихому океану, чтобы растаять там — в более теплых водах. Спросите у Калюмах, она знает этот край и скажет вам то же, что и я, — что движение льдов происходит с севера на юг.

Спросили Калюмах, и она подтвердила слова лейтенанта. Таким образом, казалось вероятным, что остров, подхваченный течением в первых числах апреля, будет, подобно огромной льдине, отнесен на юг, то есть в самую узкую часть Берингова пролива, посещаемую летом рыбаками из Ново-Архангельска, мореплавателями и исследователями побережья. Однако, принимая во внимание возможные задержки, а также время, необходимое на то, чтобы остров спустился к югу, нельзя было рассчитывать достичь материка раньше мая месяца. Впрочем, несмотря на то, что морозы были небольшие, остров Виктория, несомненно, стал прочнее, ибо его ледяная основа сделалась толще, и, следовательно, он мог продержаться еще несколько месяцев.

Итак, зимовщикам приходилось вооружиться терпением и ждать, снова ждать!

Между тем выздоровление ребенка шло своим чередом. 20 февраля, в первый раз после сорока дней болезни, мальчика перенесли из комнаты родителей в большую залу, где его осыпали бесконечными ласками. Миссис Мак-Нап, предполагавшая отнять ребенка от груди, когда ему исполнится год, теперь, по совету Мэдж, продолжала кормление, и материнское молоко, смешиваемое иногда с оленьим, быстро восстановило силы малыша. Мальчика ожидало множество разных игрушек, сделанных во время его болезни друзьями-солдатами, и он чувствовал себя, конечно, счастливейшим ребенком на свете.

Последняя неделя февраля была необычайно дождливая и снежная. Дул сильный северо-западный ветер, и за несколько дней температура настолько понизилась, что выпал обильный снег. Но это не уменьшило ярости шторма. Со стороны мыса Батерст и гряды торосов доносился его оглушительный рев. Ледяные горы, сталкиваясь друг с другом, рушились с грохотом, напоминавшим раскаты грома. Гонимые ветром льды нагромождались на северном побережье острова. Можно было опасаться, что и самый мыс, который в сущности был своего рода ледяной горой, обросшей землею и песком, рухнет. Несколько крупных льдин, несмотря на их огромный вес, прибило к самому подножью крепостной ограды. По счастью, мыс устоял и предохранил постройки фактории от полного разрушения.

Само собой разумеется, что положение острова Виктории, находившегося у входа в узкий пролив, где скоплялись льды, было крайне опасным. Он мог быть просто сметен, если можно так выразиться, своего рода горизонтальной лавиной и, прежде чем провалиться в бездну, оказаться раздавленным льдами, надвигавшимися из самого сердца океана. Таким образом, к прежним опасностям прибавилась еще одна, новая. Миссис Барнет, наблюдая чудовищный напор льдов и ту неистовую силу, с какой они нагромождались друг на друга, поняла, что грозит еще острову, когда море начнет очищаться ото льдов. Она несколько раз заговаривала об этом с лейтенантом Гобсоном, но он, не находя ответа, лишь качал головой.

В первых числах марта шторм совершенно утих, и тогда можно было видеть, насколько изменилась картина ледяного поля. Казалось, торосистый барьер, как бы скользнув по ледяной поверхности моря, приблизился к острову Виктории. Местами он отстоял теперь от острова не более как на две мили и напоминал перемещающийся гигантский ледник, с той только разницей, что он двигался по горизонтали, тогда как ледники спускаются сверху вниз. Пространство между исполинским ледовым барьером и побережьем острова было неузнаваемо: ледяное поле страшно покоробилось, покрылось торосами, обломками ледяных шпилей и сваленными в кучи осколками льда. Изрытое высокими валами, подобно морю, застывшему вдруг в самый разгар бури, оно походило на развалины огромного города, где не уцелело ни единого здания. Только гигантский ледовый барьер, с его конусами, шарами, фантастическими зубцами и острыми пиками, которые причудливо вырисовывались на фоне зимнего неба, стоял прочно и величественно обрамлял все это живописное нагромождение льдов.

К тому времени постройка судна была закончена. Бот, как и следовало ожидать, получился несколько неуклюжий, тем не менее он делал честь Мак-Напу. Его высокая, в подражание галиоту, носовая часть смело могла противостоять натиску льдов, и с виду его можно было принять за один из тех больших голландских ботов, на которых отваживаются плавать в северных морях. Оснастка его, подобно оснастке кутера, состояла из грота и кливера на одной мачте. Паруса эти были сшиты из грубого холста.