1661 - читать онлайн книгу. Автор: Ив Жего, Дени Лепе cтр.№ 73

Габриель, пораженный достоинством и самообладанием государыни, поднялся и раскланялся. Королева-мать тоже встала, чтобы проводить посетителя до двери, что с ее стороны было поступком совершенно необычным.

— Мальчик мой, — ласково проговорила она, — я никогда не забуду того, что вы для меня сделали. Можете считать, что отныне вы находитесь под моим покровительством. Передайте мадемуазель де Лавальер мою глубочайшую признательность за то, что она направила вас прямо ко мне.

— Смею ли я просить ваше величество взять под свое покровительство и мадемуазель де Лавальер? Откровенно говоря, я боюсь за нее больше, чем за себя, — с горечью признался он. — У меня есть основания думать, что некоторые высокопоставленные особы, приближенные к вам, желают ее погубить.

— Господи, сударь, о чем вы говорите! И что значит — приближенные ко мне?

— К примеру, Олимпия Манчини, — шепотом сказал Габриель.

Королева задумалась.

— Хорошо, сударь. Ваша просьба будет удовлетворена. Я обдумаю ваши слова. К тому же это такая малость в сравнении с тем, чем я вам обязана. Но неужели вас не заботит ваша собственная судьба?

Габриель еще раз молча поклонился и вышел из комнаты, говоря себе, что не зря решился на этот шаг.

Анна Австрийская потребовала, чтобы ее не беспокоили. Она медленно подошла к своему креслу, взяла пачку бумаг и принялась перечитывать их одну за другой.

«Вот и все! — сказала она себе. — Псы просчитались, явно недооценив храбрость и верность Понбрианов».

Королева-мать встала и направилась к камину. В этот теплый весенний день очаг не растапливали. Анна Австрийская позвонила и потребовала затопить камин. Она терпеливо смотрела, как усердствовал слуга, потом неспешно подошла, бросила бумаги в огонь и отступила на несколько шагов.

Пока в камине замка Дампьер догорали ее брачный договор с кардиналом Мазарини и признание его отцовства в отношении короля, королева-мать тихонько плакала.

— Розы самые верные подруги и спутницы, господин Кольбер, к тому же они не болтливы.

Кольбер едва заметно улыбнулся — как ему показалось, любезно, — вдыхая аромат цветка, который Анна Австрийская срезала и передала ему.

— Я ценю это достоинство превыше всего, государыня, — с поклоном ответил он.

Анна Австрийская и новоиспеченный интендант финансов не спеша прогуливались по саду — за его обустройством королева-мать следила самолично — в тени башни, где помещались ее покои.

— Впрочем, какое это имеет отношение к встрече, о которой вы испрашивали, господин Кольбер? — сказала государыня. — Ведь не ради того, чтобы полюбоваться цветами или поиграть в молчанку, вы оставили свой кабинет и обязанности и прибыли отдать визит немолодой уже даме?

— Государыня! — решительно проговорил Кольбер будто в свое оправдание. — Я не льстец и не пустослов, и если на кого старался произвести благоприятное впечатление, то разве что на моего государя и кардинала, да хранит Господь его душу! Возможно, причина вашего недоверия ко мне кроется в том, что вы превратно истолковываете мою сдержанность. В таком случае я перейду прямо к делу. Если я пожелал встретиться с вами без промедления и без свидетелей, государыня, то лишь затем, чтобы сообщить кое-какие факты, связанные с безопасностью государства и депозитами, составляющими часть наследства кардинала.

Кольбер сделал паузу в надежде прочесть в глазах королевы-матери тревогу или, по крайней мере, удивление. Однако ничего похожего не заметил.

— Государыня, незадолго до смерти кардинал пожелал открыть мне кое-какие тайны и поделился своими опасениями касательно исчезновения документов, содержащих эти самые тайны. Нужны ли вам уточнения, государыня?

— И что же, сударь? — проговорила королева-мать уже с явным волнением в голосе.

«Неужели Джулио проговорился?» — подумала она.

— Так вот, государыня, я нашел бумаги, похищенные, как я смею не без оснований предположить, из библиотеки кардинала, а кроме того, мне стали известны и другие тайны, не менее важные; они имеют отношение к заговору некоторых особ, жаждущих захватить политическую власть в королевстве и действующих по воле кое-кого из высокопоставленных лиц…

— Что дальше, сударь?

— Розы, государыня, создания неболтливые. И потому я позволю себе упомянуть при них имя суперинтенданта Фуке, хотя, но правде говоря, у меня пока нет против него прямых доказательств. Я говорю «пока», потому что доказательства постепенно накапливаются.

— Что ж, сударь, предположим, вы действительно располагаете секретными бумагами. В таком случае почему бы вам не передать их мне, и как можно скорее? — спросила королева-мать холодным тоном, стараясь скрыть свои подозрения.

Кольбер на мгновение задумался, потом ответил:

— Мне представляется более разумным хранить их какое-то время у себя, в целях безопасности, разумеется, перед тем как передать вашему величеству по окончании этого дела; и с безусловным обещанием использовать их исключительно в целях разоблачения преступных замыслов суперинтенданта…

«Сколько же в нем ненависти! — подумала королева-мать. — К тому же лжет без всякого зазрения совести… если только у него действительно нет бумаг, которые передал мне юный Понбриан. Боже правый, ни за что не поверю, что этот мальчик лгал. Но если Фуке…»

— Не слишком ли прохладно для вас — вы, кажется, дрожите? — как бы между прочим осведомился Кольбер, со злорадством наблюдая, как яд медленно, но верно начинает действовать. — Государыня, осмелюсь спросить, что вы по поводу всего этого думаете? Быть может, вы полагаете, что сокрушить оборонительные бастионы Фуке не так-то просто?

Королева-мать вздрогнула, угадав в словах Кольбера явный подвох. «Определенно, — подумала она, — вот кто настоящий зачинщик всех козней, да к тому же изменник и пустослов. Его молчание — против моего. Я позволю ему низвергнуть Фуке, а он взамен защитит мою честь и честь моего сына».

Поскольку пауза затянулась, Кольбер решил придержать натиск.

— Я не прошу немедленного ответа, государыня. Поверьте, единственное и самое большое мое желание — как можно скорее передать вам эти бумаги.

«Опять лжет, — подумала королева-мать. — Признаю я Фуке заговорщиком или откажусь вступиться за него, испугавшись угроз, итог один — в выигрыше останется он, Кольбер».

Королева-мать вскинула голову и сурово взглянула на него.

— Благодарю вас, сударь. Воистину, редко представляется случай узнать очевидную разницу в моральных принципах. Видите ли, вас отличает от человека чести то, что человек, действительно обладающий столь славным достоинством, недавно передал мне упомянутые вами бумаги и не попросил взамен ни о малейшей милости. А между тем он всего лишь скромный секретарь — ни положения, ни власти.