Каменная грудь - читать онлайн книгу. Автор: Анатолий Загорный cтр.№ 68

– Хакан, руссы показались на горе, они кричат и свистят, как суслики в поле, – вбежал запыхавшийся воин с коротким копьем в руках.

– Коня! – хлопнул в ладоши Курей, выбегая из шатра.

А с горы уже катилась лавина молодшей дружины – стрельцы с натянутыми луками в руках, сулицы у седел, молодой, задиристый народ.

– Ур-ра!

Все ближе, ближе… вот-вот ударятся о чело печенегов, разобьют его и сами разобьются. Опустили копья печенеги – и Днепр просветлел.

– Ур-ра!

Навстречу стрельцам ухают бубны, хрипят рожки, трещат сверестелки, зовут на пир. В том пиру не вино пьют, а кровь льют, не братины звенят, а мечи по шеломам…

Споткнулась под кем-то лошадь, выбросила всадника. Он покатился под гору, как скоморошек по ступеням великокняжеских палат. За ним кувыркнулась лошадь, сломала хребет, потом другая, третья…

Сердце Святослава болезненно сжалось. Смешается все, обдерут кони крутые бока, вспашут они стальными нагрудниками склон холма, разбросают ездоков. Но нет, удержались в седлах, один за другим скакнули через поверженных. Молодцы, детинушки! Молодец, Синко! Вон он скачет впереди всех, прямой, как луч.

Только теперь заметил князь в своей руке пучок русых с проседью волос – дернул, значит, неловко за ус.

Осыпав печенегов стрелами, бранясь, выкрикивая всякие удалые слова, дружина вдруг повернула к югу, будто испугалась неминуемой схватки. И то ведь, перед нею стояли полчища степняков, превосходившие их в пять, а то и семь раз.

Как взревели печенеги! Передние ряды не выдержали – пустились догонять руссов, словно стальной вихрь, пронесшийся мимо, увлек их с собой. Сдвинулось и все войско, повернулось боком к Днепру. Стесненное с одной стороны рекою, с другой – прибрежными холмами, силясь развернуть строй, мало-помалу все войско повернуло коней и устремилось на юг, туда, куда проскакала молодшая дружина – синкова чадь. Войско не слушало своих военачальников, не видело могущественнейшего из могущественных. Изнурительная осада Киева, бесконечные набеги на окрестные села, распри, болезни опустошили их сердца, так что каждый из них, вместо бунчука военачальника, видел только оглобли повозки на плоту, где были его жена, дети, награбленное добро. Природная степная хитрость змея уползла в нору, оцепенела от холода.

К Святославу подъехал Ратмир на беснующемся коне:

– Подай дерзость, княже! Застоялись совсем, невтерпеж.

– Они дошли до балки… видишь… продираются в колючках, – схватил его за окованное плечо Святослав, – неужто застрянут?

– Эй, князь! – крикнул кто-то снизу. – Вели нам идти в битву против грязных степняков. У них не заживают раны от расчесов, а у нас от мечей. Вели идти.

– Да, да! – подхватила старейшая дружина. – Кого нам сторожить в кустах, не птицеловы, чай. Вели выступать!

Не терпелось – крутили булавы на темляках, подбрасывали мечи.

– Помолчите, вы! – оборвал Святослав.

Дружинники в тяжелых доспехах из вороненой стали, у кого серебряный, у кого золотой знак на груди (у каждого верх шелома украшен пучком конских волос), прикусили языки. До их ушей донесся непонятный, оглушающий шум, будто сильнейший ливень стало низвергать разгневанное небо.

– Началось, началось! Вот оно! – торжествующе воскликнул князь, выезжая на самое видное место. – Волду-та потягнул!

Дымилась подожженная Волдутой долина Днепра. Горела трава; усохшая ромашка, вьюнок и разные ползучие стебли вспыхивали весело, тысячами огоньков разбегались во все стороны; репейники потрескивали, колючий чертополох поднимался с земли, будто живой, раскрывая объятия, разбрасывая редкие искры; оставляя за собой хвосты дыма, медленно катились перекати-поле.

Молодшая дружина успела скрыться в балке. Человек сто смельчаков взялись за мечи, прикрывая «бегство» товарищей, но вдруг обезумевший табун кочевнических лошадей помчался наперерез войску хакана.

Воины Волдуты гнали табун, свистели, гикали, набрасывали на короткие шеи лошадей горящие венки.

Святослав дал знак выступать.

– Вперед, дружина, за Русь! – напутствовал он воинство.

– За Русь! – подхватили мощным гласом дружинники, понеслись в тыл врага.

Полчища печенегов смешались, табун лошадей смял их передние ряды, разбросал на холмы и в Днепр, так что вздохнуть не успели. Задние ряды развернулись, чтобы встретить врага.

Руссы все ближе и ближе… Взметнулись тяжелые копья, булавы на темляках, жужжат шестоперы, храпят лошади, кося из-под стальных налобников глазами. Сшиблись! Будто ударились одна о другую медные тарелки невиданной величины, еще и еще, и тяжелый клин конницы пошел разворачивать полки печенегов, как плуг разворачивает по весне сырую, напитанную соками землю. В углу клина—Святослав, надсаживающий горло:

– За Русь!

Да и кругом крики:

– Огрей его! Звездани! Проклятье! Ур-ра!

Сбрил печенег холку у Святославова коня, рассек колчан березового луба, просыпал стрелы.

Но уже заработали кругом тяжелые мечи, поднялись красные щиты, будто тысяча солнц взошла над землей. Снова скатывались с холмов проскакавшие по кругу стрельцы.

Смятение и ужас охватили печенегов. Под ногами горела земля, дым затруднял дыхание, отовсюду напирали, грозили мечами. Сам хакан не выдержал, бросился к Днепру. За ним устремилась девушка в удобных для верховой езды шароварах печенежского покроя, с медной гривной на шее. Горькой полынной горечью налилось сердце Любавы. Перед нею качнулся красный щит, блеснул тяжелый меч, рассек ей висок и медную хитро закрученную гривну.

– Тьфу ты, пропади совсем! – выругался всадник. – Да это баба! В портках! Хоть бы не приметил никто, засмеют ведь, облаются опосля, срам!

Это был Идар. Он поскакал к берегу.

Летел из-под копыт лежалый навоз, отовсюду валил дурной запах распаренных лошадей. Вся поверхность Днепра покрылась плывущими.

Затрубили отбой.

– Оставьте их на семя, на семя! – кричал Святослав увлекшимся дружинникам и хохотал, довольный.

Достигнув левого берега и соединившись с переправившимися ранее, кочевники подались в глубь диких степей – жалкая горсть огромного прежде полчища. Надолго поглотили их высокие усохшие ковыли.

Великий князь приподнялся в стременах, орлиное жесткое перо на шлеме жужжало под ветром.

– Братья! – обратился Святослав к дружинам. – Степняки разбиты! Они теперь надолго запомнят, каково приходить на русскую землю. И пусть же, братья, всем супостатам, пришедшим на нашу землю, грозит эта участь! Примерное наказание и срам ожидает их, с какой бы стороны они ни пришли, чем бы ни были вооружены, и сколько бы их ни было. Да здравствует в веках великая Русь!

Дружины выходили на открытую дорогу, ведущую в Киев.