Вишенка. 2 том - читать онлайн книгу. Автор: Поль де Кок cтр.№ 43

— Ничего… я все же выучу несколько фигур, вдруг придется быть четвертым в кадрили.

Господин Митоне ушел от госпожи де Фиервиль, спрашивая себя, не покорил ли он сердце этой дамы, а тетка Леона после его ухода думала:

«Надо иметь терпение, чтобы выносить присутствие этого господина… но еще немного времени… и я достигну цели. А, господин Дюмарсель, вы тоже находите прелестной эту женщину! Одной причиной более, чтобы я ее ненавидела».

С тех пор как Вишенка жила в Париже, Сабреташ через каждые два дня бывал у нее, но он редко оставался обедать: в прекрасных гостиных парижского дома ему было как-то неловко, не так привольно, как в «Больших дубах». Ему нужно было только взглянуть на свою любимицу, пожать ей руку, и он возвращался к себе довольный, унося счастье на целый день. Это чувство порой разделял с ним и Петард, который всегда, когда приходил к нему, спрашивал о госпоже Агате-Вишенке.

Молодая женщина, как только их посетил Сабреташ, уведомила его о перемене, происшедшей в госпоже де Фиервиль по отношению к ней. Рассказывая об этом своему прежнему покровителю, Вишенка думала, что и он будет радоваться так же, как и она, но, к ее удивлению, он нахмурил брови и с подозрительным видом покачал головой.

— Как, друг мой! — вскричала Вишенка. — Разве вы не находите, что это большое счастье для меня — госпожа де Фиервиль обращается со мной как с племянницей?

— Дитя мое, если бы она была с вами дружелюбна с первого раза, как вас увидела, я бы сказал: «Хорошо, малютка ей нравится, и действительно должна была ей понравиться». Но когда я вижу, что эта женщина, смотревшая на вас в деревне совою и злившаяся, что не находит места, где бы укусить вас, и вдруг эта делается любезной, приветливой, просит вас бывать у нее, то я говорю себе: «Это неестественно… кошка спрятала когти, чтобы потом больнее царапать».

— Вы точно Леон, не хотите верить в искренность нашей тетушки!

— Потому что он хорошо ее знает… знает, что она способна на все.

— Так я должна, по-вашему, отвечать холодностью на приветливость этой дамы?

— Нет, я не говорю… но остерегайтесь ее, малютка, остерегайтесь.

— Это ужасно — быть вечно настороже. Я, у которой никогда не было матери, чтобы ласкать ее и заботиться… и вы не хотите, чтобы я нашла себе друга в родственнице моего мужа?

— Я не говорю, что не хочу этого, но помню, как там, в «Больших дубах», эта милая тетушка награждала вас злобными и колкими словами.

— Но знаете, друг мой, господин Дюмарсель бывает у госпожи де Фиервиль; я, верно, увижусь с ним там, чему я очень рада. Он был так добр… так любезен со мной в Нейли, неужели я не должна верить и в его дружбу?

— О! Господин Дюмарсель… совсем не такой… это достойнейший человек… я ему всем обязан… вашим здоровьем, моим благосостоянием… Если он бывает у вашей тетки… то будет равновесие… Впрочем, муж ваш с вами… он тоже славный человек… будет охранять свою жену. Но, несмотря на все это… Остерегайтесь, остерегайтесь.

После ухода Сабреташа Вишенка, не понимавшая, за что могла ненавидеть ее госпожа де Фиервиль, спрашивала себя, с какой целью эта дама стала бы приглашать ее к себе, если бы она по-прежнему была настроена против.

В следующий четверг госпожа де Фиервиль собрала у себя довольно большое общество. У нее были супруги Шалюпо и старый Митоне, который привел с собой господина Фромона.

Прежний коммивояжер, разбогатев, хотел усвоить манеры хорошего общества, но, чтобы достигнуть этого, все усилия его были тщетны, от этого господина так и несло табаком. Он приправлял свой разговор чрезвычайно вольными выражениями и разваливался на диване. Наконец, он вел беседу всегда весьма громко, выражался обо всем резко и не понимал, как можно играть во что-нибудь, кроме ланскене ^[3].

Госпожа де Фиервиль выносила все это терпеливо и делала вид, что находит этого господина очень любезным. Она даже сыграла с ним партию в ланскене, чтобы доставить ему удовольствие. Но время от времени глаза ее устремлялись на двери гостиной, и, видя, что уже поздно, а Леон и его жена все еще не появились, досада и неудовольствие выражались на ее лице.

Часов в одиннадцать Фромон, выиграв у всех, ушел со старым Митоне, которому он попенял:

— Куда это вы меня привели, старый шут? У вашей госпожи тоска смертная… тут все так чинно и важно, что можно одуреть… к тому же люди эти не осмеливаются рисковать и десятью франками, играя в ланскене… Фи! Какие скупцы! С меня довольно вашей госпожи де Фиервиль… никогда больше к ней не пойду… Выдохшийся пунш!

— Вы меня удивляете, господин Фромон, вечера госпожи де Фиервиль очень славятся… у нее бывает только самое избранное общество.

— Я не видел ни одной хорошенькой женщины… а те, которые были немного получше, жеманились так, что не было никакой возможности к ним подойди. К тому же, повторяю вам, в этом доме ужасно скучно. Они играют в вист… как это весело! Они поднимают глаза к небу и смотрят в потолок, прежде нежели пойдут с какой карты, все это не по мне. Хоть бы танцевали, уж так и быть… во время танцев самые несговорчивые смягчаются… я это знаю. Никогда не уходил я с бала, не победив нескольких сердец.

— Мне кажется, госпожа де Фиервиль намерена дать нынешней зимою несколько балов… поэтому я учусь танцевать.

— В таком случае на это будет забавно посмотреть. Но до того, старина Митоне, не рассчитывайте, чтобы я отправился с вами к этой даме.

На следующей неделе, в четверг, Леон сказал жене:

— Душа моя… следует быть вежливым, хотя то, что делается из вежливости, редко бывает приятно, но у света свои обычаи и… если не хочешь прослыть необразованным варваром, надо им подчиняться.

— Это значит, что мы должны ехать сегодня вечером к твоей тетке?

— Именно. Оденься понаряднее. Многим богатый наряд внушает почтение… есть даже и такие личности, которые предпочитают его истинным достоинствам, потому что они могут судить по виду первое, но не умеют понимать последнее. Поедем в половине девятого.

В назначенный час Вишенка была совсем готова, украшенная своими прелестями и изящным нарядом, придающим так много блеска красоте, но она смущалась и дрожала, думая, как она покажется в свете. Леон ободрял ее, говоря:

— Не бойся… ты возбудишь ревность, а мне будут завидовать… в обществе это самые лучшие роли.

В гостиной госпожи де Фиервиль уже собралось человек двадцать гостей, когда слуга доложил о приезде господина и госпожи Дальбон. При этом имени лицо хозяйки дома просветлело; она пошла навстречу Вишенке, которая едва не пошатнулась от волнения, видя себя в таком большом обществе. Но муж ее смотрел на нее, и она понимала, что ему будет больно, если она сделает какую-нибудь неловкость; потому, пересилив свое смущение, она так спокойно выдержала взгляды дам и шепот мужчин, что скоро они все, единодушно, нашли ее прелестною. Свет таков: всякое новое лицо, появляющееся в обществе, — это дебютант, выступающий на сцене; если он не умел хорошо выйти и раскланяться, то его освищут, а будут рукоплескать ему, если он покажет уверенность в себе. Везде играется комедия.