Порабощенные - читать онлайн книгу. Автор: Анна Сандэмо cтр.№ 47

– А ты думаешь, почему мои собратья не грохнули твою драгоценную лгунью-подружку?! Не потому, что я якобы защищал вас обеих – я оберегал лишь тебя, – и не потому, что они не хотели ее убить, а потому, что внутри нее в течение всего этого года струился мой яд, который делал ее на время невидимой по запаху для моих братьев и сестер! Она постоянно приходила ко мне сама, искала меня, молила меня, чтобы я укусил ее, буквально в ногах валялась, унижалась, чтобы я впрыснул в нее свой яд, этот токсин, к которому у нее возникло жуткое привыкание. Она, как наркоманка, и если долго не принимает дозу, то становится не только видимой, но еще и помешанной, психически неуравновешенной, усталой и вялой. Она выполняла мои мелкие поручения касательно тебя, следила за тобой и докладывала обо всем мне, готова была на все что угодно, лишь бы снова получить ту эйфорию, которую испытывает заядлый героинщик, вкалывая себе очередную порцию «счастья». – Пока он говорил, на глаза моих наворачивались гневные слезы, а зубы сжались так сильно, что стали крошиться. Я понимала, что он не лжет, и все факты сходились. Значит, та рана на плече Дианы, которую я увидела во время празднования моего дня рождения, мне не показалась в пьяном угаре, как и те капельки крови. И ее мешковатый и скрывающий стиль одежды тому такое же прямое доказательство. И эти ее постоянные перемены в настроении. Теперь также ясно, почему баггейны не трогали ее весь этот год. Они просто не чуяли ее, пока не вышли на мой свежий след и не устранили со своего пути главную помеху – Вадима.

– Ты… – тяжело дышала я, испепеляя баггейна глазами. – Ты… отвратительное… ужасное… ненавистное мне всем сердцем… мерзкое… и жестокое чудовище!..

От своего неконтролируемого бешенства я начала впадать в исступленную истерику. Мое остервенение переходило на новый уровень, перерастая в настоящую необузданную, свирепую ярость. Мне казалось, что невозможно ненавидеть сильнее, чем сейчас. Но с каждой секундой моя запальчивость становилась все сильнее и острее.

– Не обвиняй во всем меня! – грозно прошипел Вадим, прижав меня спиной к загнутой стене туннеля с силой. – Я предупреждал тебя, что в живых мы зачастую не оставляем укушенных и раненых людей и сразу съедаем их. И делаем мы это не из-за какой-то необъяснимой первобытной безжалостности, а потому, что они привязываются к нам и становятся обузой, точно рабы, посаженные на иглу. Таких людишек и так полно в нашем подчинении! Я не убил твою подругу лишь из уважения к тебе, черт подери! Так бы я уже давно от нее избавился! Просто я не хочу, чтобы ты мучилась!

Вадим буквально взвыл, а затем обессиленно выпустил меня из рук, потупил взгляд и отошел на метр, пытаясь выровнять сбивчивое дыхание. Его лихорадило. Он отчего-то разрывался. Я упала, эмоции отпустили меня, на их место пришла некоторая опустошенность и безумная усталость. Мне просто хотелось свернуться комочком и пролежать так до скончания веков. Потом от долгого напряжения и нахлынувших эмоций я заплакала навзрыд, но Вадим так и остался стоять ко мне спиной, пытаясь не реагировать на это, хотя сзади его всего трясло.

– Так чего же ты хочешь от меня?! – истерично заорала я, усевшись на колени. – Чего ты хочешь?! Скажи!

– Я не знаю! – так же прорычал он, слегка трансформируясь. – Я хочу съесть тебя! Я уже говорил, что твой запах буквально сносит мне крышу, я еле-еле держу себя на цепи, когда ты рядом. Мне хочется разорвать тебя на куски, поглотить твою плоть, вкусить тебя…

Он говорил все это очень мучительным и сладострастным, вожделенным тоном. А я так и не могла унять слезы, не могла унять свой нервный срыв, который лишь усиливался. Все стало невыносимо сложным, и мне казалось, что я вот-вот свихнусь. За одну секунду моя жизнь превратилась в реальный ад, который устроил мне этот баггейн. Он погубил мою подругу, заставил ее быть рабом своих зависимых и унизительных потребностей. Он уничтожил мой мир, заставил считать себя уже одной ногой в могиле. Из-за Вадима на меня охотятся баггейны, из-за Вадима не только мне угрожает опасность, но и моей семье. Что я еще могу думать о таком жутком и презрительном типе? Он лишь рушит все то, что дорого и ценно для меня.

– Так сделай это прямо сейчас… ты и так уже сгубил почти все, что было в моей жизни важного. Когда меня не станет, то хотя бы моя мама, моя семья будут в безопасности… Диану я уже потеряла… – обреченно заговорила я, безразлично уставившись на Вадима. Тут его лицо исказилось гримасой боли и истинного страдания.

– Я не могу… зачем ты заставляешь?.. – прошептал он еле слышно, горестно схватившись за голову, из которой уже полезли рога. Они прорывали его кожу, которая постепенно окрашивалась в естественный грязно-коричневый цвет. Голос его изменился и стал нечеловеческим. Волосы мужчины тоже стали понемногу выпадать, оставляя после себя лысые островки. Он увеличился в росте, в комплекции, конечности Вадима удлинились и немного, кажется, заострились. Глаза баггейна пожелтели и ожесточились. Спустя минуту на меня уже смотрело не подобие человека, а настоящее чудище, вылезшее из-под земли, чтобы проникнуть в чей-нибудь ночной кошмар. Но я не боялась. Я готова была принять свою участь уже давно и, кажется, сейчас настал тот самый момент. Я закрыла глаза и приготовилась наконец-то принять свою долгожданную смерть. Топот копыт приблизился ко мне. Я быстро и судорожно задышала, смиряясь лишь мыслью об освобождении себя от оков этого мира.

– Я ведь обещал, что не сделаю этого сегодня… – опасная и жгучая лапа баггейна легла нежно на мою щеку, отчего ее начало саднить.

– Зачем откладывать неизбежное? – опечаленно спросила я, не открывая глаз. Монстр провел когтистой рукой от щеки к подбородку, словно пытаясь прочувствовать меня.

– Я не хочу лишать тебя твоего мира, Соня, – искренне и по-особенному произнес баггейн. Голос его еще сильнее переменился и стал походить на утробное рычание дикого животного. Я больше не ощущала рядом с собой Вадима. Был только этот беспощадный и хладнокровный, кровожадный убийца, изверг, мясник.

– Но ты это сделаешь. Не сейчас – так потом, – всхлипнула я.

– Не-ет, – прогудело чудовище, гундося, хотя лапы его уже так и тянулись к моей плоти.

– Ты же не можешь справиться со своими инстинктами, – дрожащим голосом пробормотала я, решаясь приоткрыть глаза. Жуткая морда была настолько близко, что меня начала бить крупная дрожь. Я чувствовала, что я на грани припадка. Меня одолел такой страх, что было ощущение, словно я стою на краю многоэтажки и собираюсь шагнуть в пустоту, навстречу болезненной смерти. Я не могла ни шелохнуться, ни взгляда отвести. Желчные и убийственные глаза приковали меня. Они не сводили с меня звериного хищного взгляда.

– Не могу, – призналось оно, самопроизвольно оскалившись. Обнажились крупные кривые клыки баггейна, покрытые многолетним налетом. Вновь я почуяла это зловоние, которое предвещало лишь одно насилие, одну боль.

– Так чего ты тянешь? – исполнившись смелостью, с дерзким вызовом спросила я, гневно оглядев гадкий лик баггейна. Внутри этого существа словно бились два чувства, и одно из них явно проигрывало второму. Кажется, это было не в мою пользу. Но оно мучилось, страдало похлеще меня. Это продолжалось с долгий миг, но потом монстр что-то четко и определенно решил для себя. Он задумался, а затем взгляд баггейна стал вновь ясным и решительным. Он маниакально облизнулся, усмехнувшись чему-то нервно, и поставил свои лапы по бокам от меня, уперев их в стену туннеля, чтобы отрезать мне путь к отступлению. Я жалобно вскрикнула, осознав всю безвыходность ситуации. Предсмертный страх застал меня очень не вовремя. За минуту до смерти я вдруг резко осознала, что очень хочу жить. Так всегда бывает в последние моменты жизни. Это больше походило на условный рефлекс. Я стала метаться и дергаться, а баггейн приближался ко мне своим телом, пока и вовсе не впечатал меня в стену. Казалось, что меня приперли валуном. Стало тяжело дышать, я начала задыхаться. От жара тела чудовища у меня поднялась температура. Я оказалась полностью обездвижена, и часы мои были сочтены. Я знала, на что иду, и знала, чем это окончится.