Кровавые скалы - читать онлайн книгу. Автор: Джеймс Джексон cтр.№ 74

— Мститель. Я воздаю вам должное за смерть моего друга мавра, которого вы изрубили мечом на куски.

— Мститель? Вы?

— Вы были палачом. Теперь им стал я.

— По законам ордена вас прикажут вздернуть.

— Не раньше, чем я утоплю вас.

Гарди резко пригнул голову де Понтье, подавляя сопротивление и пытаясь погрузить лицо рыцаря как можно глубже в отверстие. Кристиан был рад, что подъемный мост на Сент-Анджело уничтожен по тайному распоряжению великого магистра. Но теперешнюю казнь он считал куда более ценной наградой — здесь англичанин действовал лишь по собственной воле. Шевалье все же проскользнул куда предназначалось. Ноги нелепо болтались в воздухе.

— Кристиан, если мы с тобой и вправду братья, не убивай его.

— Не упрашивай меня, Анри.

— Я не упрашиваю, я умоляю.

В проходе показалась фигура молодого Ла Валетта, в его позе угадывалось спокойствие, голос был тверд и невозмутим. Он пристально смотрел на своего друга.

— Существует кодекс дуэли.

— У меня свой кодекс.

— Основанный на произволе? На гневе и жажде мести?

— Твой дядя стреляет из пушек отсеченными головами.

— То были головы язычников.

— Де Понтье — негодяй, дьявол, проливший кровь доброго человека и подрывающий устои ордена.

— У нас нет доказательств.

— Он тонет. Это уже доказательство.

— Я присягал защищать каждого христианина.

— А я — убивать врагов.

— Стало быть, ты солдат, а не судья.

Анри кивнул на дергающиеся ноги шевалье:

— Он ли убийца мавра и отравитель великого магистра, это со временем разрешится. И не нами с тобой. Отпусти его, Кристиан. Он не единственный подозреваемый.

Гарди помедлил, обдумывая слова Анри, взвешивая все «за» и «против». Пыл его угас, ярость пирата уступала место трезвому рассудку. Кристиан не мог не подчиниться невозмутимо изложенным доводам.

Со вздохом Гарди вытащил де Понтье из воды. Пришлось как следует потрудиться, чтобы сбросить взмокшее полумертвое тело на пол и встряхнуть шевалье ударом ноги. Тело конвульсивно дернулось, изо рта и ноздрей хлынула вода.

— Оставлю вас, Анри. Братья-рыцари должны иногда побыть наедине.

— Благодарю, Кристиан.

— Нам еще предстоит узнать, к чему приведет твое великодушие.

Поклонившись, Гарди покинул покои. Досадный инцидент не мог их рассорить. Де Понтье был виновен, и друзья лишь желали для него различного наказания. Анри станет достойным гроссмейстером. Если защитники уцелеют и орден удастся сохранить…

Оставшись наедине с де Понтье, молодой рыцарь дождался, пока шевалье соберется с силами. Француз долго приходил в себя, бормоча и мотая головой. Наконец послышался его сдавленный стон:

— Теперь вы мой свидетель, брат шевалье, этот англичанин предстанет перед судом Священного собрания.

Анри натянуто улыбнулся:

— Я ничего не видел, шевалье.

Ла Валетт куда лучше разбирался в грохоте пушек, нежели предсказатель в расположении рун. Огонь турецких орудий усиливался, обстрел близился к кульминации. Осталось недолго. Возможно, все будет кончено уже завтра на рассвете. А он сидит здесь, измученный болями в желудке. Великий магистр поднес ко рту ложечку с каломелью и проглотил снадобье. Поморщился, словно от боли. На сей раз жидкость показалась ему горше распрей между рыцарями. Ла Валетт надеялся, что снадобье поможет ему. В конце концов, не мог же он собственной рукой принимать яд. Но посеревшая рука предательски дрожала — один из признаков проникшей в него и лишившей сил хвори. Одно несомненно: теперь коварный убийца утратил возможность подсыпать мышьяк. Магистр обезопасил себя тем, что трапезничал вместе с братьями, никогда не брал блюда из одних и тех же рук, стараясь запутать предателя. Однако годы, поистрепавшиеся нервы, а теперь и сковывавшая тело боль от проникшей отравы высасывали из гроссмейстера последние силы. Жан Паризо де Ла Валетт, дворянин, бесстрашный воин и великий магистр, превратился в инвалида, неспособного даже справить нужду. Впрочем, орден и так обречен.

На рассвете субботнего дня 18 августа 1565 года, на девяносто первые сутки осады турки предприняли сокрушительную атаку Сенглеа. Таких сражений до сих пор не было. На поредевшие ряды защитников бросались целые орды айяларов и янычар, пехотинцев и оставшихся без лошадей сипахов. На сей раз не ожидалось ни перелома в ходе сражения по вине христианской конницы, ни желанной передышки, позволившей уничтожать по отдельности очаги сопротивления. Решающие моменты битвы редко давались легко и малой кровью.

Но атака была лишь отвлекающим маневром. С целью оттянуть основные силы ордена от Биргу, где намечался главный удар, турки успели завершить подготовку к подрыву Кастильского бастиона. Тоннель был прорыт достаточно глубоко, и по узкому проходу непрерывно сновали носильщики, доставляя бочки с порохом в самые недра. Стеклянные фонари мерцали в проходе, отбрасывая тени и освещая блестящие от пота спины турок. Подрывники имели все основания опасаться за жизнь, стремились поскорее завершить нелегкую работу — подготовить взрыв, который разнесет на части укрепления, разобьет последний щит рыцарей.

Снова обвал. С грохотом рухнул потолок прорытого в скале тоннеля. Но потолок обвалился не сам по себе — неизвестно откуда возникший Юбер, кинжалом перерезав глотку турецкому подрывнику, тут же бросился к следующей жертве. Раздались предостерегающие крики убегавших и тех, кто желал расправиться с противником, проникшим в их ряды.

Послушник стремительным рывком достиг съежившегося от страха носильщика и всадил клинок ему в глаз. Он не позволял себе медлить, чтобы ужас содеянного не успел приковать его к месту. Ничто не могло быть благороднее. Юбер мечтал убивать врагов, и теперь, не видя ничего перед собой, он пробирался по жуткому подземному лабиринту с единственной целью — отыскать и вырезать язычников. Сарацины, предчувствуя недоброе, разбегались. На стороне Юбера был сам Бог, а вместе с ним осознание праведности содеянного и преимущество внезапности. Прежний послушник, некогда жизнерадостный и добродушный юноша исчез. Жизнь в условиях осады перековала его. Теперь Юбер сражался наравне с остальными, переносил те же невзгоды и явился сюда, чтобы уберечь Кастильский бастион.

Оброненный кем-то фонарь осветил часть подземного прохода. На дальнем конце тоннеля показалось нечто, напоминавшее с виду пещеру. Эта ниша была сплошь уставлена пороховыми бочками. Юбер прищурился — полумрак мог быть обманчив. И тут различил фигуры: съежившись, люди удирали, словно спугнутые тараканы. Он разобрал и кое-что, доселе невиданное. Турки спасались бегством, стараясь убраться во что бы то ни стало. Послушнику вдруг все слало ясно. Он должен был предвидеть, что все уже кончено, должен быть знать, что спасения нет. Прямо перед ним по узенькой дорожке пороха, шипя, ползло пламя. Дорожка вела прямиком к бочкам. Господь придаст ему силы погибнуть достойно. Господь сохранит его орден и веру. Да поможет Всевышний его друзьям. Послушник бросился вперед, пытаясь потушить трепетавшую гибельным огнем пороховую дорожку.