– И что же было потом? – нетерпеливо спросил Смирнов, выразительно поглядывая на Верхотурова и крутя пальцем у виска.
– Ну а потом он попал в Россию девяностых годов, стал вором в законе, прошел какие-то тюрьмы и лагеря, ему отрезали язык, не раз пытались убить, но он выжил. Тогда-то его и откопал генерал ФСБ Хомяков. Они вместе пытались разгадать тайну зеркал, изучали свойства Амальгамы и наблюдали за людьми, что тоже пытались подобраться к этой тайне. Так они и вышли на Глафиру. Или, скорее, она на них.
– И где теперь этот архиепископ-уголовник? – хмыкнув, спросил Смирнов.
– Он погиб. Перенесся куда-то в другое время и погиб.
– Ну, конечно. Перенесся в другое время и погиб. Я должен был догадаться, – улыбнулся Смирнов. – Ну а что же ваша Глафира?
– Мы тогда были вместе чуть больше месяца. Обнявшись, просыпались по утрам. Я покупал в маленькой булочной около нашего дома пирог с вишней и возвращался домой, пока моя любимая еще была в постели. Мы завтракали, пили крепкий чай. Меня всегда забавляло, как Глаша смешно складывает губки трубочкой, чтобы горячий чай не обжигался. В эти минуты я был уверен, что жизнь прекрасна. Я пытался выяснить, чем же это таким занимается моя девушка, выполняя приказы Совета Десяти, мне это было интересно. Она что-то мне рассказывала, но не все, конечно. Практически все, что она мне рассказала, я сейчас рассказал вам. Не думаю, что она бы возражала. Во-первых, это выглядит абсолютным бредом и в это никто никогда не поверит, а во-вторых, на это совершенно никак нельзя повлиять. Они, действительно, управляют миром. Даже меня хотели в это их секретное общество принять. – Сергей пожал плечами. – Вообще, наверное, трудно представить более не подходящего для этого человека, чем я. Просто она меня любила. И все делала для меня. – Анциферов задумчиво посмотрел куда-то вверх и вдаль, в сторону портрета Дзержинского, который висел здесь много лет и который Верхотуров принципиально со стены не убирал.
– А потом? – продолжал допытываться подполковник Смирнов.
– А потом – все. Все закончилось. Она однажды ушла. Она сказала мне вдруг: «Прости, я ошиблась. Я ухожу. Больше ты меня никогда не увидишь». И ушла. Я представления не имею, куда она могла пойти, где жить, с кем просыпаться по утрам. Больше я ее не видел. Убивался, сходил с ума, пытался найти ее, но тщетно. И вот вчера увидел в новостях все эти кадры с камер наблюдений парка Горького. Это Глаша. И она по-прежнему неземная и божественная. А то, что она только троих ваших агентов уложила, это вам просто повезло. Если бы их было, к примеру, двадцать, она бы так же легко справилась бы со всеми двадцатью. Поверьте, это правда. Я видел, как она это делает.
– Ну хорошо, предположим, – потер виски Верхотуров. Он всегда так тер виски, когда что-то в разговоре шло не так. – Уложила двадцать бойцов, паспорта нет, хорошо. Но чего это она вдруг в парк полезла с ними драться? Там что, зеркала какие-то есть?
– Вот этого я не знаю, – опять сник парень. – Это вы сами разбирайтесь. Видимо, есть какая-то тайна. И, скорее всего, тайна очень древняя и какая-нибудь… итальянская. – Сергей Анциферов низко опустил голову и поэтому не видел, как удивленно переглянулись Верхотуров и Смирнов, сразу вспомнившие слова оперативного донесения про маленький итальянский город Гаэта.
Глава VI. Оперативное донесение
Совершенно секретно.
Главное Аналитическое управление ЦА ФСБ РФ.
Генерал-майору Верхотурову В.К.
В ходе аналитического исследования, проведенного Вторым отделом Главного Аналитического управления, полностью подтвердились предположения агента ГРУ «Странник». В Италии, в городе Гаэта, на берегу Средиземного моря, находится секретная база ЦРУ, ядром которой является лаборатория, расположенная в подвалах средневековой крепости. Есть все основания предполагать, что в этих подвалах изучается какая-то древняя тайна, суть которой заключается в воздействии на сон человека.
Случай с Гаэтой – единственный в своем роде, когда целая военно-морская база НАТО, расположенная в порту Гаэты, является прикрытием секретного проекта, осуществляемого в старинной крепости, расположенной на горе в центре города. Наши источники на базе НАТО сообщают, что даже разговоры о том, что в этой крепости происходит, мгновенно пресекаются старшими офицерами, которые тоже находятся в полном неведении относительно проводящихся там экспериментов. Взаимоотношение крепости с внешним миром сведено к нулю, ее хозяйственно-бытовое снабжение полностью автономно, полностью подконтрольно ЦРУ США и никоим образом не затрагивает жизнедеятельность военно-морской базы НАТО.
В то же время интересной является инструкция 1978 года для старшего командного состава военно-морской базы НАТО в Гаэте, что делать в случае захвата крепости подразделениями противника. Первое, что должно сделать руководство военно-морской базы, – организовать обстрел старой крепости с воды реактивными ракетами «до полного разрушения существующей инфраструктуры». Только после этого предлагается заняться потенциальным противником. Странная инструкция, если только в древней крепости не хранится какого-то тайного знания, обладание которым гораздо важнее самой военно-морской базы.
Крепость Гаэта упоминается в мемуарах папы Пия IX. Пий IX бежал в Гаэту, спасаясь от Джузеппе Гарибальди и его армии.
«Страшные тайны крепости Гаэта делают местных людей нелюдимыми и неразговорчивыми. Существует поверье, что в крепости живет привидение, питающееся людскими сновидениями. Если тебя поймает привидение и проникнет в твои сны, никогда покоя человеку не будет, и каждый сон его превратится в кошмар. А ловят жертв для пропитания привидения «ловцы душ», описания которых каждый раз разнятся» («Записки о достопамятных деяниях Пия IX». Рим, 1848).
Существует интересное поверье, что ловцов душ должно отпугивать соленое мясо. Что такого опасного таит в себе соленое мясо для человеческих сновидений, непонятно, но многие источники приводят латинскую фразу «Non dimenticare di salare la carne» («Не забудь посолить мясо») как ключ к избавлению от кошмарного сновидения.
Гаэта, ловцы душ и сны упоминаются также в народной итальянской песне, популярной в Лигурии, но первое появление все сборники единодушно отдают именно Гаэте.
«Эй, моряк, куда плывешь ты?
Где же твой родимый дом?
Нет ни милой, ни ночлега,
И вокруг сплошная мгла.
И ловцы душ ждут твой сон.
Скоро ты забудешься и
Жизнь будет хороша».
(«Песня моряка». Сборник итальянских народных песен, составитель М. Бартельмеи, 1823. Русское издание – Санкт-Петербург, 1840. Перевод С. Меньковского.)
«Ловцы душ», «ловцы сновидений» и «привидения, питающиеся снами» – это монахи ордена Святого апостола Петра, по свидетельствам современников, «загадочные и нелюдимые». Они носили серые плащи, на которых был изображен т. н. «петровский крест». (Спр. о «петровском кресте» – далее по тексту). В XIV веке орден Святого апостола Петра был запрещен специальным указом папы Бонифация VIII, но продолжал существовать нелегально. При поддержке неких могущественных покровителей монахи ордена обустроились в древней крепости Гаэты и продолжали свою деятельность. По преданиям, монахи ордена вылавливали в портовых тавернах загулявших моряков, различных бродяг и блаженных для того, чтобы заточить их в подвалах неприступной крепости и проводить над ними насильственные опыты по проникновению в человеческие сны.