Пятьсот миллионов бегумы - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 32

Наряду с гражданским обучением в школах в обязательном порядке проводились и военные занятия.

По окончании школы все молодые люди умели владеть оружием и имели достаточную теоретическую подготовку, чтобы разбираться в вопросах тактики и стратегии.

Когда разговор за столом коснулся этой темы, полковник Гендон с большой похвалой отозвался о своих новобранцах.

— Они отлично тренированы, — сказал он, — и во время манёвров проявили прекрасную подготовку и умение приноровляться к условиям походной жизни. Наша армия хороша тем, что в неё входят все граждане, и в случае надобности все возьмутся за оружие и покажут себя хорошо обученными, дисциплинированными солдатами.

До сих пор Франсевилль поддерживал наилучшие отношения со всеми своими соседями, ибо никогда не упускал случая оказать им какую-нибудь услугу, но, когда дело касается корысти, человеческая неблагодарность не знает предела, и доктор Саразен и его друзья, помня об этом, считали за благо придерживаться мудрого житейского правила: бережёного и бог бережёт.

Обед кончился, и дамы, по английскому обычаю, покинули столовую.

Доктор Саразен, Октав, полковник Гендон и господин Ленц, продолжая начатую беседу, перешли уже к вопросам политической экономии, когда в комнату вошёл слуга и подал доктору «Нью-Йорк геральд».

Эта почтенная газета с самого момента основания Франсевилля проявляла к нему живейшую симпатию и с интересом следила за всеми фазами его развития.

Граждане Франсевилля привыкли видеть на её страницах всевозможные высказывания и заметки, отражающие общественное мнение Соединённых Штатов об их городе.

Эта маленькая колония свободных, счастливых, независимых людей вызывала не только восторженное удивление, но самую чёрную зависть, и если у франсевилльцев было в Америке много сторонников, готовых выступить в их защиту, то было и немало врагов, которые рады были при всяком удобном случае нападать и клеветать на них. «Нью-Йорк геральд» неизменно стоял за Франсевилль и всячески высказывал это на своих страницах.

Доктор Саразен, продолжая беседу, разорвал бандероль и, бросив беглый взгляд на передовую статью, хотел было отложить газету, но вдруг, остановившись на полуслове, с недоуменным видом пробежал глазами несколько строк и тут же прерывающимся от волнения голосом прочёл их вслух.

— «Нью-Йорк, восьмое сентября. Мы накануне злодейского покушения на права мирных граждан. Как сообщают из достоверных источников, Штальштадт, собрав мощное вооружение, готовится выступить против французского города Франсевилля, чтобы стереть его с лица земли. Мы не берёмся решать, должны ли Соединённые Штаты вмешаться в это столкновение между германской и латинской расами, но считаем своим долгом довести до сведения всех порядочных и честных людей об этом чудовищном насилии. Жители Франсевилля, не теряя ни минуты, должны принять все меры к обороне…»

Ненависть стального короля к городу, созданному доктором Саразеном, ни для кого не была тайной. Все знали, что Штальштадт был задуман им в пику Франсевиллю. Но чтобы он мог напасть на мирный город, разрушить его, воспользовавшись преимуществом грубой силы, — этого никто не мог ожидать. Однако «Нью-Йорк геральд» высказывался вполне определённо. По-видимому, корреспонденты этого влиятельного органа печати каким-то образом проникли в намерения герра Шульце и спешили предупредить франсевилльцев. Они ясно говорили: нельзя терять ни минуты.

Доктор Саразен не мог прийти в себя от охватившего его чувства недоумения. Как все честные люди, он был не склонен верить в зло. Он не допускал мысли, что человек может быть до такой степени извращён, чтобы у него без всякой причины, просто из какого-то самодурства, могло возникнуть желание разрушить целый город, который является культурной собственностью всего человечества.

— Подумать только, — говорил доктор, — что у нас в этом году процент смертности снизился до одного с четвертью, что у нас нет ни одного десятилетнего мальчугана, который не умел бы читать, что со времени основания Франсевилля у нас не было ни одного случая убийства или кражи. И вот находятся варвары, которые жаждут погубить в самом начале такой замечательный опыт. Нет, я не могу поверить, чтобы учёный, химик, будь он хоть сто раз немцем, оказался способным на такое злодеяние.

Однако нельзя было не считаться с предупреждением этой благожелательной газеты, и необходимо было принять срочные меры к самозащите. Подавив горестное изумление, охватившее его в первую минуту, доктор Саразен овладел собой и обратился к присутствующим.

— Господа, — сказал он, — вам как членам муниципального совета надлежит вместе со мной обсудить, что нам следует предпринять для спасения нашего города. Что мы прежде всего должны сделать?

— Нет ли какой-нибудь возможности прийти к соглашению? Возможности избежать войны, не поступаясь нашей честью? — промолвил господин Ленц.

— Нет, такая возможность совершенно исключена, — возразил Октав. — По всему видно, что герр Шульце решил воевать во что бы то ни стало. Его ненависть к нам не даёт ему покоя, и ясно, что он не пойдёт ни на какие уступки.

— В таком случае мы должны постараться дать надлежащий отпор, — сказал доктор. — Как вы считаете, полковник, способны мы противостоять пушкам Штальштадта?

— Любую военную силу можно успешно отразить другой такой же силой, — ответил полковник, — но дело в том, что у нас нет возможности защищаться теми же средствами и тем же оружием, с которым собирается напасть на нас герр Шульце. Изготовить пушки, которые могли бы бороться с его пушками, слишком долгая история, и, признаться, я сомневаюсь, что мы в состоянии это сделать: для этого нужно иметь специально оборудованные мастерские. Единственный возможный для нас выход — это не дать врагу приблизиться к городу, не допустить вторжения.

— Я сейчас же созову совет, — сказал доктор Саразен и, поднявшись с места, предложил гостям перейти в кабинет.

Это была просторная, светлая комната. Три её стены были до самого потолка заставлены книжными полками, четвёртая увешана картинами, а под ними, на уровне человеческого роста, виднелся ряд обозначенных номерами раструбов, похожих на акустические трубки.

— С помощью телефона мы теперь можем созвать совет, не выходя из дому, — сказал доктор и, нажав кнопку, мгновенно соединился с квартирами членов муниципального совета.

Через три минуты все аппараты, соединённые проводами с аппаратом доктора Саразена, ответили: «Слушаю», и доктор, став перед микрофоном, позвонил в колокольчик и объявил заседание открытым.

— Слово предоставляется почтенному полковнику Гендону. Он имеет сообщить муниципальному совету нечто чрезвычайно важное.

Полковник стал у телефона и, прочитав сообщение «Нью-Йорк геральд», доложил совету, какие, по его мнению, меры следует принять в первую очередь.

Как только он кончил, номер шесть задал ему следующий вопрос: считает ли полковник возможным защищать город, если те меры, о которых он говорит, окажутся недостаточными для того, чтобы задержать врага и помешать ему приблизиться к городу?