Пятьсот миллионов бегумы - читать онлайн книгу. Автор: Жюль Верн cтр.№ 13

Дороги, мощённые щебнем со шлаком, извиваются по склонам гор. Среди пучков жёлтой, опалённой травы куски дроблёного шлака, отливающие всеми цветами, горят, как глаза василиска. Там и сям заброшенная шахта, размытая дождями, поросшая по краям колючим терновником, зияет своей разинутой пастью, открывая бездонную пропасть, напоминающую кратер потухшего вулкана. Воздух пропитан копотью и плотно окутывает землю тёмной пеленой. Ни одна птица не пролетит, даже насекомые исчезли отсюда, и никто и не помнит, водились ли здесь когда-нибудь бабочки.

Обманчивая Швейцария! На северной границе этого горного района, там, где крутые уступы переходят в отлогую равнину, открывается между двумя грядами голых холмов «красная пустыня», — так называлась до 1871 года эта местность по цвету почвы, пропитанной окислами железа. Ныне она именуется «Штальфельд», что значит «стальное поле».

Представьте себе горное плато, простирающееся на пять-шесть квадратных миль, с песчаной бесплодной почвой, усеянной галькой, безжизненное, пустынное, как высохшее дно какого-то давно исчезнувшего моря. Природа ничего не сделала, чтобы оживить эту пустыню, но человек внезапно проявил неслыханную энергию и упорство.

За пять лет на голой, каменистой равнине выросло восемнадцать рабочих посёлков с маленькими серыми, сплошь одинаковыми деревянными домишками, — их привезли совсем готовыми из Чикаго, и теперь здесь живёт многочисленное рабочее население.

В самом центре рабочих посёлков, у подножия горного кряжа, таящего неистощимые запасы каменного угля, возвышается тёмная громада — мрачные квадраты зданий с симметрично расположенными рядами окон, а над Красными крышами этих зданий густой лес цилиндрических труб, непрестанно изрыгающих громадные клубы чёрного дыма; этот дым заволакивает небо чёрной завесой, которую то и дело прорезают яркие огненные вспышки. Ветер доносит издалека глухой грохот, похожий на раскаты грома или на гул прибоя, но более ритмичный и величественный.

Это Штальштадт — Стальной город, немецкий город, собственное владение герра Шульце, бывшего профессора химии Иенского университета, а ныне благодаря миллионам бегумы крупнейшего в мире сталелитейщика, который занимается главным образом отливкой пушек, поставляя их во все страны Нового и Старого Света.

Он отливает пушки всех видов и всех калибров, с гладким каналом и с нарезкой, с казёнником, неподвижным и скользящим, — для России и для Турции, для Румынии и Италии, для Японии и Китая, но больше всего для Германии.

Благодаря могущественной силе денег, как бы по мановению волшебного жезла, выросла из-под земли эта страшная громада, этот город-завод, где живут и работают тридцать тысяч рабочих, преимущественно немцев. В два-три месяца продукция этого нового завода благодаря своему непревзойдённому качеству приобрела мировую известность.

Профессор Шульце добывает железную руду и каменный уголь из собственных шахт; тут же переплавляет их в сталь и тут же отливает из неё пушки. Он сумел достигнуть того, что не удавалось ни одному из его конкурентов. Во Франции делали отливки весом до сорока тысяч килограммов; в Англии удалось отлить чугунную пушку в сто тонн весом; в Эссене, на заводе Круппа, отливают бруски стали весом до пятисот тысяч килограммов, но для герра Шульце не существует никаких пределов: закажите ему пушку любого веса, любой мощности — он отольёт её в точности, блестящую, как новенькая монета, аккуратно в назначенный срок.

Но и цену заломит, будьте уверены! Похоже, что доставшиеся ему в 1871 году миллионы только раздразнили его аппетит.

В пушечном производстве, так же как и во всяком другом, впереди всех оказывается тот, кто умеет делать то, чего не умеют другие. Излишне говорить, что пушки герра Шульце отличаются не только тем, что они могут быть любого размера, но также и своим превосходным качеством. Они, разумеется, изнашиваются от употребления, но они никогда не разрываются. Штальштадтская сталь обладает, по-видимому, какими-то особыми свойствами. Каких только сказок не рассказывают о штальштадтских таинственных сплавах и химических секретах! Но достоверно только одно — никто не знает, в чём заключаются эти секреты. Да, в этом можно не сомневаться, в Штальштадте хорошо умеют хранить секреты.

В этом уголке Северной Америки, отрезанном от мира стеной гор, окружённом пустыней, расположенном по меньшей мере на расстоянии пятисот миль от ближайшего населённого места, нет никаких следов той свободы, из которой выросла могучая сила республики Соединённых Штатов [16] .

Если судьба приведёт вас к стенам Штальштадта, тщетно будете вы пытаться проникнуть в его тяжёлые ворота, от которых в обе стороны тянутся глубокие рвы и высятся укрепления. Суровая, неумолимая стража немедленно вернёт вас обратно. Вам придётся остановиться в одном из пригородов. Попасть в Стальной город вы можете только, если знаете магическое слово, пароль, или если у вас имеется пропуск, скреплённый всеми надлежащими печатями и подписями.

Такой пропуск, по-видимому, был у молодого рабочего, который в одно пасмурное ноябрьское утро прибыл в Штальштадт и, оставив в гостинице предместья свой потёртый кожаный саквояж, направился пешком к ближайшим воротам этого города.

Это был рослый малый, крепкого сложения, одетый на манер американских колонистов в толстую матросскую куртку без воротника, шерстяную фуфайку и широкие плисовые штаны, заправленные в высокие сапоги. Низко надвинув на глаза широкополую фетровую шляпу, словно стараясь скрыть своё прокопчённое угольной пылью лицо, он шёл лёгкой походкой, тихонько насвистывая себе в бороду.

Подойдя к воротам, молодой человек протянул караульному бумажку, на которой было что-то напечатано, и его тотчас же пропустили.

— У вас пропуск к мастеру Зелигману, сектор «К», улица девять, мастерская семьсот сорок три, — сказал караульный. — Ступайте направо по окружному шоссе до указательного знака «К» и там подойдёте к будке. Правило знаете? За вход в чужой сектор тут же увольняют! — крикнул он вслед удалявшемуся молодому человеку.

Молодой рабочий пошёл по указанному направлению и очутился на круговом шоссе. Справа от него тянулось полотно окружной железной дороги, а за нею высилась точно такая же стена, как та, что окружала город. Таким образом, весь город представлял собой систему концентрических кругов, разделённых радиальными укреплениями на обособленные, не сообщающиеся между собой секторы, но опоясанные одним общим рвом и крепостной стеной.

Вскоре молодой человек подошёл к столбу с литерой «К», стоявшему против массивных ворот, над которыми была высечена из камня та же буква. Он постучал в окошко будки. На этот раз к нему вышел человек на деревянной ноге, с медалью на груди. Он внимательно прочёл бумажку, приложил к ней ещё одну печать и сказал: