Люди вокруг согласно закивали.
— Но теперь ты вернулся, и у людей снова появится уверенность. Разреши мне поблагодарить богов и завтра устроить праздник в честь твоего возвращения.
Эсккар удивился теплоте в словах Никара, но вид сжимающего зубы Калдора напомнил ему о том, что еще предстоит.
— Я очень рад, что вернулся, Никар… достопочтенные господа. Но теперь я хотел бы пойти домой и немного отдохнуть.
Таким образом, ужин закончился. Казалось, все были возбуждены от мыслей о предстоящем празднике. Деревня не отдыхала несколько месяцев, и неплохо будет дать людям повод попраздновать. На улице перед домом Никара стояло несколько человек, чтобы поприветствовать Эсккара и, к его удивлению, Треллу.
Они пошли назад, в свой дом, Эсккар держал Треллу за руку. Он закрыл дверь, задвинул деревянную задвижку и удовлетворенно вздохнул.
— Разве ты не хочешь еще поесть, Эсккар? Ты едва притронулся к еде у Никара, а нам нужно о многом поговорить.
Ее улыбка была такой же, как он ее помнил.
— Да, Трелла. Я все еще голоден.
Он обнял ее, провел руками у нее по телу, потом жадно поцеловал, она ответила ему с такой же страстью, поднявшись на цыпочки и обвив руками его шею. Когда они наконец прервались, чтобы перевести дыхание, Трелла подняла руки, а он снял с нее одежду через голову и бросил на пол. Эсккар взял ее руку в свою, отступил на шаг и осмотрел девушку. Он наслаждался видом ее обнаженного тела. Это был настоящий пир для глаз. Потом он взял ее на руки и отнес в кровать.
* * *
Через два часа Трелла встала и крикнула слуг, чтобы принесли еды. Они сели за рабочий стол Эсккара, съели хлеба и холодной баранины, запивая все это разбавленным водой вином. Под конец Трелла почистила яблоко, а Эсккар с наслаждением съел горсть фиников. Трелла внимательно слушала, как он описывал путешествие и все, что узнал. Когда Эсккар закончил, она покачала головой.
— Ты слишком многое выпускаешь, — она накрыла его руку своей. — Я хочу знать все о сражении. Что ты думал, что ты видел, почему ты сделал то, что сделал, даже то, как отреагировали твои солдаты. Я ничего не знаю об этом, а, чтобы тебе помогать, мне нужно выяснить, что и как люди думают в подобных ситуациях.
В отличие от большинства воинов, Эсккару было трудно говорить о сражении. Это было очень личное, он переживал слишком многое. Он знал, что часто обманывал смерть, и поэтому не хотел хвастаться своим мастерством. Эсккар прекрасно понимал, что удача так же важна, как и мастерство. Он вспомнил ужас, который испытывает человек в сражении, ржание лошадей, вонь, висящую в воздухе и исходящую от тел мужчин. Он знал, как что-то сжимается в груди, когда на тебя замахиваются мечом, как дрожат руки и ноги, как потом чувствуешь слабость во всем теле и даже не можешь ни о чем думать.
Эсккар заговорил снова. На этот раз он как можно подробнее описал каждый эпизод, начиная с подъема на гору, откуда впервые увидел ур намму и где понял, что они скачут в ловушку. Он попытался передать Трелле мысли, которые в те минуты появлялись у него в голове, и объяснить, почему он решил им помочь. Он вспомнил страх, который видел на лице Митрака, когда гнал его в битву, напряжение и сомнение Сисутроса, который раньше никогда не участвовал в таком сражении, и даже борьбу тех, кого в конце концов убил Эсккар.
Слова и чувства, о которых он даже не догадывался, помогли ему описать что-то, что, казалось бы, не поддается описанию. Когда он закончил, Трелла взяла его за руку и повела назад в постель. На этот раз она ласкала его с огромной нежностью и почувствовала, как он полностью расслабляется и дрожит.
После этого Трелла снова его обмыла. Они лежали в объятиях друг друга, лампа почти догорела, фитиль уже тлел. Но у Треллы еще остались вопросы.
— Расскажи мне побольше про Месилима и его сына.
Это привело к разговору о Сисутросе, о разделе трофеев, создании клана Ястреба и, наконец, о возвращении в Орак. Эсккар даже повторил разговоры с Таммузом и Малдаром. Он сам удивился, что помнит такие детали и в таком количестве. К тому времени, как он закончил рассказ, луна уже стояла высоко на небе.
— Ты все хорошо сделал, муж, даже очень хорошо. Мой отец говорил, что очень немногие люди способны командовать большим количеством воинов. Ты — такой человек, Эсккар. Ты увидел предоставившуюся возможность и воспользовался ею. Удача — это милость богов, и иногда лучше быть удачливым, чем хорошо подготовленным. Все твои решения были правильными, и ты подготовился к будущему, перетащив Сисутроса на свою сторону и создав клан Ястреба. Так ты привяжешь к себе многих воинов. За одну ночь ты создал клан.
— Семь мужчин и один мальчик — это еще небольшое количество, — заметил он, хотя ее слова порадовали его. — Но ты права, нам сопутствовала удача.
— Да, тебе повезло, что тебя не убили, что ты не потерял всех людей, что ур намму не повернулись против вас после сражения и не убили вас всех. Но скажи мне, за кем еще в Ораке эти люди последовали бы в битву против семидесяти варваров? Я не могу никого назвать. И ты показал себя в сражении, как и твои люди, а теперь за тобой с легкостью последует тысяча человек, куда бы ты их ни повел. Они пойдут за тобой так же, как шли десять.
Эсккар думал об этом несколько минут. Люди не последовали бы в ущелье ни за кем другим, определенно ни за кем из Орака. Чем больше он об этом размышлял, тем более невероятным казалось ему то, что они вообще за ним последовали. Но не исключено, что то, о чем говорит Трелла, возможно. Не исключено, что он в состоянии командовать пятью сотнями человек, а может, даже и тысячей.
Она прервала его мысли:
— Но ты не должен снова рисковать жизнью. Никогда больше так не рискуй. Ты доказал свою смелость. Ты говоришь, что собираешься послать солдат против варваров на другой берег реки? Отправляйся, если должен, но не сражайся в первых рядах. Ты не имеешь права так неосторожно себя вести. Ты нужен для защиты Орака и для того, что наступит после.
— Воину нужно сражаться, Трелла, или люди потеряют к нему уважение. Сражение на другом берегу будет легче, но я должен быть там, чтобы обеспечить его успех. После этого я буду держаться позади. — Он провел пальцами у нее по груди, наслаждаясь ее телом. — А теперь, возможно, ты наградишь меня еще раз?
Она склонилась к нему в темноте, поцелована его, затем сильно ткнула его локтем в бок. Эсккар резко вдохнул воздух от удивления.
— Очень типично для мужчины думать только о себе. Ты разве не хочешь услышать, чем я занималась в твое отсутствие, или ты думаешь, что без тебя здесь ничего не происходило?
Эсккар порадовался, что темнота скрывает его виноватое выражение лица. Он действительно почти не думал о ней и ее делах.
— А мы не можем поговорить об этом завтра? — предложил он, не в силах удержаться от просящего и жалобного тона.
— Нет, мы не можем ждать до завтра. Ты должен многое знать, и ты уже достаточно позанимался любовью для одной ночи! И разве ты не порадуешься, узнав, что жители деревни по-настоящему запаниковали, подумав, что ты мертв?