Королева викингов - читать онлайн книгу. Автор: Пол Андерсон cтр.№ 147

Снова Гуннхильд велела всем покинуть свой дом, сказав, как всегда, что будет молиться и размышлять в одиночестве. Если кто-то и уловил чуть слышные звуки песни или удары бубна, должен был, конечно, считать, что странные звуки доносились из тьмы. Ну, а если у кого-то оказывалось другое мнение, тот или та считали за лучшее держать языки за зубами.

Снова она размачивала сушеные грибы. Снова она скидывала одежду. Воздух показался ей гораздо холоднее, чем некогда в прошлом. Но ведь и она больше не была девушкой с гладкой кожей, высокой грудью и крепким плоским животом. Она распустила свои седеющие кудри, чтобы прикрыть то, что удастся. Она взяла перья орла, когти кота и зубы волка. Она поела священной пищи. Она била в бубен и пела, приплясывая все время в одном направлении вокруг высокого трехногого табурета, на котором стояла зажженная лампа, ни на мгновение не отрывая взгляда от пламени. Почувствовав, что началось прозрение, она отложила бубен, взяла покрытую вырезанными рунами кость в руки, села на пол и запела, раскачиваясь:

— Хокон Сигурдарсон, я созерцаю тебя, я слышу тебя, я ночной ветер, я неизбежная зима, я твоя смерть. Ты не ведаешь меня, ты не ведаешь меня, ты не ведаешь меня, ибо я твоя погибель, Хокон Сигурдарсон. Я ищу тебя, я ищу тебя, я ищу тебя…

Она скользнула в язычок пламени.

Тонкий серп месяца карабкался в небо неподалеку от белой вечерней звезды. Почти все небо было закрыто рваными тряпками облаков. Между ними Гуннхильд высмотрела еще несколько звезд, невыразимо далеких и холодных, как лед. Земля откатывалась вниз — огромное темное пятно, в котором стальными полосами поблескивали фьорды. На западе мерцало неугомонное море. Она летела вечно, но полет ее не занимал ни единого мгновения, и в это же время там, в доме, она раскачивалась из стороны в сторону, и пела, и терпела боль, неизбежно сопровождавшую колдовство.

Впереди, черным пятном на темном, бушевал шторм. Но вон заблестел огромный Траандхеймс-фьорд. Она устремилась вниз, к Хлади.

Из шторма выехал некто навстречу ей. Жеребец его был черным, с пылавшими, словно угли, глазами; его грива развевалась на ветру, по которому конь скакал галопом. Полы плаща наездника хлопали, подобно крыльям ястреба. На шлеме и кольчуге играли отсветы мимолетного света. По копью, которое наездник держал в руке, вдруг заструилась кровь. Яростный вопль разорвал небо.

Тень повернулась и бежала прочь.

Позже, забившись в свое тело, когда серое рассветное небо прогнало прочь самый дикий ужас, Гуннхильд вспомнила, что ярл Хокон часто вспоминал о Торгерд Невесте Могилы. Не могло ли случиться так, что колдовские боги, самым последним могучим защитником которых он был, приставили ту, коей надлежало вершить выбор среди убитых, опекать его?

Королева напрягла всю свою волю и поднялась с пола. От холода боль, которую она ощущала каждой своей костью, несколько притупилась. Независимо от того, по какой правде жил этот свет, единственное, что теперь оставалось делать, это устанавливать в нем мир. Именно это она должна советовать своим сыновьям и заново учить их ожиданию.

Всю ту зиму и весну знатные люди, среди которых был и Аринбьёрн, разъезжали туда и сюда между севером и югом. В конце концов благодаря их усилиям и умелой торговле удалось достичь соглашения и положить конец войне. За ярлом Хоконом сохранялись те же самые права и власть в Траандло, какими пользовался его отец Сигурд, а за королями была признана верховная власть и право на получение дани, которыми обладал король Хокон. Это было с обеих сторон скреплено самыми крепкими присягами.

Отсюда родилась мысль, что еще больше добра должна принести встреча лицом к лицу. Один из посыльных короля Харальда, красноречивый маленький человечек по имени Эдмунд, попросил ярла Хокона отойти в сторону на несколько слов. Конечно, ни один Эйриксон не испугался бы лично показаться здесь. Однако в крови многих трондов должна еще играть неутоленная жажда мщения. Разве не поможет их успокоить, разве не будет лучше для всех и каждого, если великий ярл сам посетит королей и вернется обратно, обремененный богатыми дарами и великими почестями?

Хокон некоторое время колебался, но затем все же дал согласие. От своих разведчиков он знал, что братья Харальда собрались в викинг, кто на восток, кто на запад. А старший король держал при себе не больше людей, чем было на самом деле необходимо. Кроме того, в случае любого предательства Эйриксоны сразу же потеряли бы все, что так недавно приобрели. Действуя очень быстро, чтобы все же не дать возможности королям приготовить для него какую-нибудь ловушку, ярл снарядил два десятка кораблей с большими дружинами.

В Бю-фьорде все оказалось готово именно для такого приема, какой был ему обещан. Правда, на возвышении сидела одна королева Гуннхильд. Ее сын Харальд, сказала она гостю, с нетерпением ожидал этого дня, но, к великому его сожалению, совершенно неотложные дела неожиданно вынудили короля уехать. Она же, со своей стороны, сделает все, что в ее силах, чтобы заменить сына и сделать так, чтобы поездка высокородного гостя оказалась не просто полезной, но и достигла тех больших целей, ради которых была предпринята.

Хокон помнил о том, какая сила стояла у него за спиной, и потому ни в малейшей степени не воспринял ее слова как унижение для себя. Скорее это ее дом выказал к нему высокое доверие, приняв его, имея на подворье меньше воинов, чем он привел с собой.

Пир, который устроила Гуннхильд, был достоин воспоминаний.

Никто не удивился, когда хозяйка спокойно сказала, что они могли бы, если он того пожелает, встретиться наедине назавтра, да и в любое время потом.

Хотя, когда ярл прибыл в ее дом, в небе ярко светило солнце, там горели тонкие восковые свечки, слабый свет которых заставлял по-особому блестеть полированное серебро, делал деревянные панели стен чуть ли не прозрачными и углублял оттенки красок гобеленов. Запах сосновых шишек, потрескивавших в маленьком очаге, смешивался с ароматом благовоний, дымившихся в жаровне. Служанки, подносившие вино в стеклянных кубках, были молодыми и миловидными. Хокон с улыбкой занял предложенное ему почетное место.

— Королева очень добра, — сказал он. — Ее коронованные сыновья вряд ли могли бы принять меня лучше.

— И, думаю, пока еще не смогут, — ответила она голосом, напоминавшим мурлыканье кошки.

Некоторое время оба, впрочем, сохраняли настороженность — женщина, хранившая нестареющую красоту в девической стройности, больших серовато-зеленых глазах и чертах лица, и горбоносый молодой человек, короткая черная борода которого не прикрывала подвижный рот.

— Что ж, и это верно, — заметил Хокон почти также непринужденно, как и она, — кровь была пролита… Но, прости меня, это они пролили ее.

— Их братья — мои сыновья и мои братья — тоже гибли. Но теперь, я надеюсь, между нами установится прочный мир. — Гуннхильд улыбнулась так же, как и Хокон ей. — И я надеюсь, что ты тоже надеешься на это.

Он рассмеялся.