Прекрасная Габриэль - читать онлайн книгу. Автор: Огюст Маке cтр.№ 186

Он отправился к домику. Эсперанс и Понти исчезли каждый со своей стороны, когда к Элеоноре, располагавшей выйти, неожиданно явилась Анриэтта. Камеристка не успела доложить о ней, она сама отворила дверь и вошла вслед за служанкой к Элеоноре, которая тихо разговаривала с двумя неизвестными женщинами. Анриэтта быстрым взглядом удостоверилась, что итальянка дает им какие-то интересные наставления. Увидев Анриэтту, Элеонора вдруг остановилась и сконфузилась, несмотря на свое обычное присутствие духа. В голове Анриэтты мелькнула мысль.

— Кончите что вам нужно с этими дамами, — сказала она поспешно. — Я забыла приказать моим людям лучше скрыть мою карету. Я скажу только несколько слов моему лакею и ворочусь.

Она вышла, позвала лакея, доверенного человека Антрагов, и сказала ему:

— Две женщины выйдут из этого дома, одетые так-то и так-то; пойдите за ними и скажите мне, кто они, куда идут и где живут.

Когда лакей ушел, она воротилась со спокойным и развязным видом к итальянке, которая, со своей стороны, отпускала обеих женщин, не показывая ни подозрения, ни беспокойства. Анриэтта поняла, что она назначает им свидание, но часа не могла расслышать.

— Вы мне простите, — сказала Элеонора, — ко мне, как к ворожее, приходят беспрестанно; эти две дамы гадали у меня, и ваше присутствие в минуту объяснения…

— Вас стеснило, может быть?

— Не для меня, а для вас, вы не любите, чтобы вас видели здесь; я полагаю, что вы будете мне благодарны за то, что я сократила совещание, — ловко прибавила итальянка.

— Благодарю, — отвечала Анриэтта, жадное любопытство которой, как искусно ни было скрыто, не укрылось от проницательных глаз Элеоноры.

— Вы пришли сюда в такое время и так поспешно, прибавила итальянка, — не случилось ли чего нового?

— Да. Вы знаете, что герцогиня в своем буживальском доме?

— Знаю.

— Знаете ли вы так же, что он уехал?

Анриэтта обозначала таким образом того, кого она не смела назвать Эсперансом.

— И это знаю, — холодно отвечала Элеонора, — я видела, как он уехал.

Элеонора, удивленная этим спокойствием, когда дело шло о их делах, сказала:

— Надеюсь, вы знаете, что значит это двойное отсутствие. Я удивляюсь, как вы сами не поехали.

— Я и без того узнаю, — сказала Элеонора тем же самоуверенным тоном, — я вчера послала Кончино в Буживаль. Герцогиня приехала туда только третьего дня; ее не теряли из вида ни минуты; напротив, я нахожу, — прибавила итальянка с коварным взглядом, — что вы очень холодны и равнодушны, не находясь в Буживале или в окрестностях.

— Я? — вскричала Анриэтта.

— Конечно. Что могу сделать я, бедная иностранка, даже в таком случае, когда узнаю о свидании Сперанцы и герцогини? К чему послужит мое свидетельство? Ведь я ничего не значу в этой стране. Вы, напротив, хотите убедить короля, что вы одна достойны его; вы можете привести на место свидетелей, важных по своему званию и власти; вам, синьора, надо быть сегодня вечером в Буживале.

Анриэтта закусила губы.

— Мы сваливаем друг на друга, — сказала она, — и, если я не ошибаюсь, вы меня отправляете туда, куда я намеревалась просить вас отправиться сегодня вечером.

Она сделала ударение на последнем слове. Элеонора поняла намерение. Она чувствовала, что ее подозревают, но на лице ее не выразилось никакого неудовольствия.

— Я не могла бы отправиться сегодня, — отвечала она.

— А! вы будете заняты вечером? — спросила мадемуазель д’Антраг.

— Да, синьора, и для вас.

— В самом деле? — спросила Анриэтта тоном, обнаруживавшим полнейшее недоверие.

— Я должна сегодня вечером заняться очень важным гаданьем насчет письма, о котором вы мне говорили.

Анриэтта вздрогнула.

— Я скоро узнаю, где оно, — прибавила Элеонора.

— Через гаданье?

— Да, синьора.

— При котором я не могу присутствовать, моя добрая Элеонора? — спросила Анриэтта лицемерно ласково.

— О нет! ваше присутствие нарушит чары. С которых пор могущественные духи соглашаются говорить в присутствие предмета, интересующегося их признания? Если бы вы явились, это было бы лучшим средством ничего не узнать. Вот почему, может быть, вы поступили бы благоразумно, если б отправились в Буживаль следовать телесными шагами за материальной частью наших дел, между тем как я стану беседовать с духами.

Анриэтта, сделав над собой усилие, очень мучительное для ее неукротимой гордости, взяла за руку итальянку и дружески сказала ей:

— Я буду тебе повиноваться, добрая Элеонора. Я поеду сегодня в Буживаль. Ты говоришь, что Кончино уже отправился туда?

— Лентяй ругался, но поехал; у него хорошие глаза, когда он согласится не спать.

— Я также поеду. Может быть, я ничего не узнаю. Ты знаешь, что женщину, которая остерегается, трудно поймать врасплох. Но это приятная прогулка и, для того чтобы ты была спокойна сегодня вечером, для того чтобы твое гаданье удалось, я поеду.

Она сказала эти последние слова так естественно, так любезно, что они обманули Элеонору и заставили ее подумать, что она убедила свою сообщницу.

— Завтра, — сказала итальянка, чтобы вознаградить это повиновение и поддержать доверие Анриэтты, — завтра я сообщу вам результат таинственной операции. С завтрашнего дня вы не будете уже более дрожать за эту записку, которая доставила вам столько бессонных ночей!

Сказав эти слова, она поцеловала руку Анриэтты, которая обняла ее по всем правилам признательности и простилась с нею.

Когда она воротилась к своей карете, зная, что Элеонора подсматривает за нею из-за какой-нибудь занавески, она не теряла ни минуты, и лошади ее повернули в Сент-Антуанскую улицу. Там ждал ее лакей и подошел к дверцам.

— Ну? — спросила Анриэтта.

— Эти две женщины отправились к аптекарю Моке, знаменитому путешественнику, и принесли оттуда страусовых перьев, стеклянных ожерелий, диких цветов и восточных материй.

— Это для чего? — спросила Анриэтта с удивлением, как бы говоря сама с собой.

— Право, не знаю, — сказал лакей, — они очень смеялись, выходя оттуда и смотря на все эти вещи.

— Они ничего не говорили такого, что ты мог бы расслышать?

— Ничего, только сказали, что им надо одеться рано, чтобы поспеть в домик.

— Они это сказали! — вскричала Анриэтта, и в глазах ее сверкнула радость.

— Точно так.

— Хорошо! хорошо!.. Так Элеонора будет вызывать духов в домике. Я знаю одного духа, на которого она не рассчитывает и который там будет.

Если ищешь самого богатого выражения человеческой красоты, оно наверняка находится в чертах и позе двадцатилетнего человека, который идет на битву или на любовное свидание.