Богатырская дружина Мономаха. Русь в огне! - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Николаев cтр.№ 5

– Значит, распри ведете между собой?! – вмешался в разговор разъяренный Вышатич. – А поганые губят Русскую землю. После разберетесь, а сейчас немедленно отправляйтесь навстречу поганым – либо с миром, либо с войною.

– В самом деле, – спокойно сказал Мономах, – оставим распри. Войска готовы, двинемся же в путь.

Они со Святополком поцеловали друг другу кресты.

Двадцать шестого мая киевские войска встали на берегу реки Стугны. На другом берегу стояло половецкое войско со стрельцами в первых рядах. Во главе его был сам Тугор-хан, вошедший в русские былины как Тугарин Змеевич.

Князья совещались с дружинниками.

– Пока стоим за рекой, – предложил Мономах, – заключим мир с ними.

Он был тут же поддержан Ростиславом, Мстиславом и дружинами всех троих. Будь здесь Вышатич, он бы, без сомнения, тоже высказался за.

Но молодая киевская дружина хотела войны.

– Хотим биться, – сказал один.

– Перейдем на другую сторону реки, – вторил другой.

– Дело говорите, – кивнул Святополк.

Спорить с великим князем и начальником войска было бессмысленно.

Они стали переходить через Стугну. Вода сильно вздулась, и Мономах подумал о том, что это плохая примета.

Они миновали город Треполь и, став между валами, поставили стяги. Стрельцы, готовясь к бою, выдвинулись вперед. Половцы, подойдя близко к валу, тоже поставили свои стяги, и наконец, после всех этих приготовлений, оба войска ринулись друг на друга.

Святополк шел справа, Мономах и Мстислав – слева, а в центре был Ростислав. Тугор-хан удачно почувствовал самое слабое место и ударил по Святополку. Храбрецы из его дружины бежали почти сразу. Бежал и сам Святополк, запершись в Треполе.

Расправившись с правым крылом, половцы навалились всеми силами на остальных. Тут они нашли гораздо более мужественных противников, и сражение было жарким, но в конце концов Мономах с родичами тоже вынуждены были бежать.

Добравшись до Стугны, Мономах и Ростислав, оба потерявшие в бою коней, решили перейти реку вброд. Однако Ростислав выбрал неверный путь, и его подхватило сильное течение. Мономах бросился на помощь к брату, но едва не утонул сам и был отнесен течением в сторону. Добравшись до другого берега, он тупо стоял там до тех пор, пока волны не прибили к его ногам тело Ростислава. Он вытащил брата на берег, пытался сделать все, что возможно в таких случаях, но это было тщетно.

Кто-то тронул его за плечо. Он обернулся и увидел Мстислава, которого потерял из виду еще во время боя.

– Сынок, – прошептал Мономах, обнимая его, – живой, ты живой.

– И ты жив, отец, – сказал Мстислав. – Благодарение Богу!

Потом оба они молча стояли над телом Ростислава.

Неожиданно Мономах в несвойственном для него страстном порыве упал на колени и, подняв глаза к небу, воскликнул:

– Господи, об одном молю: дай мне отмстить половцам и дай мне покарать Святополка, виновника этого позора и убийцу моего брата!

Мстислав же начал тихо молиться за душу погибшего дяди.

Только одно могло как-то утешить Мономаха, если бы он об этом знал: это было его первое и последнее поражение в бою за всю жизнь.

Половцы, убедившись в полной победе, начали грабить окрестности. Часть их направилась к Торческу, осада которого была ослаблена Тугор-ханом из-за битвы на Стугне.

Когда совсем стемнело, Святополк, в сопровождении всего лишь двух спутников, поскакал в Киев. Прибыл он туда утром и сразу же увидел гроб, за которым шло множество людей. Это хоронили Яна Вышатича, не пережившего известия о разгроме.

На следующий день были другие похороны – хоронили Ростислава. Мстислав немного отстал и теперь нагонял идущих. Неожиданно он услышал сзади такие слова:

– Ну и дела! Утоп, а хоронят как героя.

Мстислав резко обернулся. Этого человека он помнил в лицо. То был один из молодых дружинников Святополка, который рьяно настаивал на битве, а потом в числе первых бежал с поля боя. Мстислав не сдержался и ударил мерзавца по лицу рукояткой меча.

Ростислав был торжественно погребен в Софийском соборе рядом со своим отцом Всеволодом Ярославичем.

Половцы продолжали осаждать Торческ. Торки храбро сопротивлялись и убили многих своих врагов. Тогда Тугор-хан усилил осаду; к тому же половцам удалось отвести от города воду. Изнемогая от голода и жажды, люди послали к Святополку, сообщая, что, если он не пришлет им еды, они вынуждены будут сдаться.

Святополк прислал еду, но из-за множества половецких воинов пробраться в город не было никакой возможности.

Тем временем половцы разделились надвое: половина осталась осаждать Торческ, а другая половина двинулась к Киеву, совершив набег в местах между Киевом и Вышгородом.

Святополк, узнав, что половцы подошли почти к самому стольному граду, и зная к тому же, что в набеге участвует только половина половецкого войска, решил, что пробил час для мести за Треполь. Уверенный в успехе и не желавший делить с Мономахом славу, он не счел нужным просить того о помощи.

Двадцать третьего июля он настиг врага на реке Желань. Но мести не получилось, получился новый позор. Снова русские войска бежали, а убитых было еще больше, чем при Треполе.

Назавтра, в день святых мучеников Бориса и Глеба, грек-митрополит по-русски проповедовал в Софийском соборе.

– Да, это Бог пустил на нас поганых, – говорил он. – Но не их он милует, ибо не может Бог миловать поганых, а нас наказывает, чтобы опомнились мы и удержались от злых дел. Вот почему плачем мы в новый праздник земли Русской.

Закончил он свою проповедь словами:

– Да не посмеет никто сказать, что ненавидит нас Бог! Потому и проявил Он к нам ярость, что больше всех мы почтены им были, но горше всех совершили грехи. Вот и я, грешный, часто Бога гневаю!

– А это, пожалуй, верно, – сказал шепотом один монах Киево-Печерской лавры другому.

– Что, не понравилась проповедь? – ехидно осведомился его собеседник.

– Да полная чушь и словоблудие! Как, впрочем, и все, что он говорит. Разве мы не чтили и не прославляли Бога? И когда это мы презрели Его волю? Если за собой это знает, пусть о себе и толкует. А привел Господь поганых и даровал им победу не за наши грехи, а за грехи великого князя, который в гордыне своей не позвал Владимира Мономаха, решив один победить половцев. Который отверг протянутую руку, когда половцы шли к нам с миром. Несчастливое это имя для Руси. Был когда-то проклятый Богом и людьми Святополк Окаянный, и вот теперь его тезка приводит напасти на Русь.

Монах внимательно огляделся по сторонам, но никто, кроме собеседника, его не слышал.