Ярость ацтека - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 70

Всякий раз, когда Карлос заводил речь о поразительных деяниях доньи Марины, я вспоминал отважную женщину из Долореса, названную в ее честь.

* * *

Когда мы добрались до Паленке, я чувствовал себя как Колумб, увидевший наконец землю после долгого изнурительного плавания. Еще один город мертвых, давным-давно, может быть много столетий назад, покинутый его обитателями, Паленке был уже целиком поглощен джунглями. В отличие от Теотиуакана, чьи возвышающиеся пирамиды поражали воображение, бросаясь в глаза издалека, здешние руины были настолько скрыты растительностью, что в них вообще невозможно было узнать дело рук человеческих.

На то, чтобы расчистить весь город, потребовалась бы целая армия, чего, естественно, не могла себе позволить никакая экспедиция. Так что нашим ученым пришлось выбирать себе места для изучения и расчищать их.

Карлос рассказал мне, что эти древние руины были обнаружены вскоре после начала Конкисты, но прошло две сотни лет, прежде чем епископ поручил священнику, падре Солису, с ними ознакомиться. Толку из этого, как и в отношении многих других древностей Нового Света, вышло мало, поскольку сокровищ тут явно не было, а ничто другое испанцев не интересовало.

Насколько велик был этот город? Точно измерить его площадь мы не могли, но выяснили, что заросшие развалины тянулись во всех направлениях не меньше чем на лигу.

– Индейцы называют это Дворец, – сказал Карлос, когда мы рассматривали огромный комплекс, окруженный высокими стенами: исполинское прямоугольное сооружение, здания поменьше, внутренние дворы и башню. Дворец, как и все в Паленке, был покрыт какой-то исключительно долговечной разновидностью штукатурки. Все сооружения были темными и сырыми, с множеством залов, комнат и других помещений, включая обширные подвалы.

– До чего же он огромный, – сказал я Карлосу, пораженный масштабами Дворца. – Пожалуй, там поместилась бы вся главная площадь Мехико.

– Возможно, это был центр управления целой империей, столицей которой и являлся город, – предположил Карлос.

Поблизости от Дворца находился так называемый Храм Надписей – пирамида, состоявшая из девяти последовательных террас, или уступов, на вертикальных поверхностях которых индейцы записывали, вернее, зарисовывали важные события. Пирамида имела в высоту более пятидесяти футов и была покрыта сотнями высеченных в камне иероглифов.

Пирамида поменьше, Храм Солнца, возносилась почти на ту же высоту, если считать просторное помещение, находившееся на ее вершине. Слева и справа от входа в камне были высечены человеческие фигуры, а сам барельеф Солнца имел десять футов в ширину и более трех – в высоту. Карлос назвал его «настоящим шедевром древнего искусства».

Как ни странно, но при всем моем изначальном безразличии соприкосновение с древней индейской культурой мало-помалу преображало меня. Теперь, вглядываясь в величественные сооружения прошлого, я понимал, что несколько недель назад на Дороге Мертвых в Теотиуакане передо мной открылся новый мир. Стало очевидным: все, что мне с детства внушали об индейцах, – ложь. Меня учили видеть в них рабочий скот, дикарей, живущих в джунглях и мало чем отличающихся от зверей, а они оказались народом с великим прошлым, которое у них украли самым бессовестным образом. Кроме того, до меня наконец дошло, почему падре из Долореса настойчиво утверждал, что если предоставить ацтекам равные с испанцами возможности, они обязательно продемонстрируют и равные с ними способности.

Жаль, что я пришел к осознанию всех этих интересных фактов так поздно, всего на один шаг опережая палача.

Усумасинта

Поговорив с торговцем, я сообщил Карлосу, что вернуться назад лучше водой, по реке. Это займет всего несколько дней, в то время как тащиться по болотам и продираться сквозь джунгли придется не одну неделю.

Желающих прорубать себе обратную дорогу сквозь заросли не наблюдалось.

– А она большая, эта река, по которой ты советуешь нам сплавляться? – спросил Карлос.

– Я слышал, muy grande, очень большая. Река Усумасинта – так она называется – широкая и глубокая, она несет свои воды к морю. Течение там сильное и ровное. Путешествие будет приятным, amigo.

Это была правда, хотя и далеко не вся. Я умолчал о том, что, как мне рассказали, река эта просто кишмя кишит дикими индейцами, нападающими на своих пирогах на проплывающие мимо суденышки, зубастыми крокодилами, вдвое или втрое длиннее человеческого роста, и кусачими москитами, по слухам размером с колибри и прожорливыми, словно стервятники. Да уж, подобная перспектива тоже не слишком радует, но я смертельно устал прорубать путь сквозь джунгли, вытаскивать мулов из грязи и таскать гачупинос на покрытой шрамами спине.

Несколько дней потребовалось на то, чтобы продать наших мулов и нанять три длинные лодки: каждая примерно сорок футов длиной, с командой из трех человек, которые использовали длинные шесты, чтобы помогать течению, а также отталкиваться от берегов и песчаных отмелей.

Правда, началось наше путешествие по воде не с могучей Усумасинты, а с какой-то мелкой, грязной, узкой безымянной речушки. Лодочники с шестами толкали суденышки вперед по бурой воде, в то время как мы буквально поджаривались на солнце, пожираемые безжалостными москитами.

От укусов этих злобных насекомых у меня даже случилось временное умопомрачение: мне хватило глупости спросить у священника-инквизитора, зачем Бог сотворил москитов. Тот в ответ свирепо рявкнул, что сомнение в премудрости Творца есть святотатство!

Наконец мы добрались до большой реки, и, когда поплыли по ней, легкий ветерок стал отгонять кровососов. Плавание наше можно было бы и вправду назвать приятным, если бы настроение несколько не портили сотни крокодилов, которые усеяли речные берега или мрачно таращились на нас из воды.

– ¡Аy de mí! Да это просто чудовища, – сказал я человеку, орудовавшему шестом.

– Так оно и есть, – согласился он. – Если кто выпадет за борт, считай, ему конец. Не успеешь и глазом моргнуть, как вода уже вспенилась и покраснела от крови. Тут попадаются такие здоровенные твари, что могут проглотить человека целиком. Один охотник прикончил большущего крокодила, вспорол ему брюхо – а там человек, даже одетый!

Ближе к вечеру небо неожиданно почернело, словно мы попали в царство Аида, налетел ветер, и яростно забарабанили струи дождя. Поскольку борта лодок были низкими, мы находились всего в паре футов над водой, бурлившей и клокотавшей так неистово, будто она вознамерилась перевернуть суденышки и скормить всех нас крокодилам. Правда, яростный шторм миновал так же быстро, как и налетел. Только что злобные фурии стегали нас потоками воды, а уже в следующий миг яркие солнечные лучи рассеяли стигийский мрак, и небо сделалось ослепительно ярким.

Как и в джунглях, воздух здесь был жарким и влажным, буквально сочившимся водой. От этой духоты просто не было никакого спасения.