Ярость ацтека - читать онлайн книгу. Автор: Гэри Дженнингс cтр.№ 128

Рассказывали, будто бы холм назвали Кварта, то есть «четверть», поскольку на его вершине был четвертован, в назидание прочим, какой-то злодей. Подобные легенды о тяжкой каре, которую понес неведомый bandido, наводили меня на невеселые мысли, ибо невольно заставляли призадуматься о собственной судьбе.

Здание alhóndiga было массивным, с двумя высокими этажами, имело шагов сто в длину и примерно семьдесят в ширину. Гладкие, без всяких архитектурных излишеств, прочные каменные стены и узкие, похожие на бойницы окна придавали ему суровый вид.

– Выглядит прямо как крепость, – заметила Марина.

– Крепость и есть.

Строительство alhóndiga продолжалось почти десять лет и завершилось совсем недавно, но я неоднократно бывал внутри, когда покупал фураж для лошадей: отдельные части здания начали использовать задолго до завершения работ в целом. Крышей строение было покрыто лишь частично, примерно половина его площади оставалась открытой. Мне говорили, что такой двор называется атриум и эта архитектурная идея позаимствована у римлян.

– Внутри, – поведал я Марине, – здание имеет два этажа, к кладовым на втором этаже и открытому патио посередине ведут две широкие лестницы. Стены толстые; чтобы проломить их, нужны пушки, причем настоящие, а не деревянные. Для нас это действительно крепость, поскольку ничем, способным обрушить такие стены, мы не располагаем.

Поднятая благодаря Диего ложная тревога позволила выявить замысел губернатора. Риано немедленно поспешил в alhóndiga. Так же поступили гачупинос, поддерживавшие их богатые креолы и практически все бойцы регулярных сил.

– У Риано всего-навсего шестьсот, в крайнем случае семьсот человек, – сказал я. – Примерно половина из них пехотинцы; ну еще, наверное, наберется сотня драгун – это те конные солдаты с короткими мушкетами, которых ты видела, – и никак не больше трех сотен вооруженных и умеющих владеть оружием горожан. Вот почему Риано отказался от мысли защищать сам город, ведь чтобы обеспечить сколь бы то ни было надежную оборону, ему потребовались бы силы в пять, а то и в десять раз больше тех, которыми он располагает. Сомневаться не приходится – губернатор сосредоточил в здании запасы воды и пищи, достаточные, чтобы выдержать многомесячную осаду, и будет спокойно дожидаться, когда вице-король пришлет войска ему на выручку.

У нас была одна-единственная возможность атаковать зернохранилище – лобовой штурм главных, выходивших на улицу дверей. Двери эти были массивными и прочными, как крепостные ворота, а второй вход защитники намертво забаррикадировали. Окна по большей части находились слишком высоко, чтобы в них можно было забраться, и вдобавок все без исключения оказались слишком узкими.

Риано предпринял и дополнительные меры по укреплению зернохранилища, заложив каменной кладкой по всему периметру проходы с прилежащих улиц, включая дома с участками, прилегавшие непосредственно к зерновому складу: дом Мендизабаля и главное здание гасиенды де Долорес, входившей в состав рудничного комплекса. У подножия холма он возвел баррикады, надеясь перекрыть подступы со стороны Рио-де-ла-Ката.

– Риано нужно было разрушить оба дома и обвалить стены, чтобы мы не могли использовать их как прикрытие, – сказал я Марине. – А так, чтобы защищать их, ему придется дробить свои не столь уж большие силы.

* * *

Еще и прежде, до начала восстания, зерновой склад был укреплен очень хорошо, куда более основательно, чем требовалось для охраны запасов воды и пищи.

– Наверняка у Риано там городская казна, – заключил я. – Он не рискнул отослать ее в столицу с вьючным обозом, потому что не знает, какие дороги уже заняли повстанцы.

– Его «благородство» распространяется только на испанцев, укрывшихся в зернохранилище, – фыркнула Марина. – Губернатор бросил Гуанахуато на произвол судьбы и заботится лишь о безопасности и золоте испанцев. Между тем его долг – защищать всех горожан. Его решение будет стоить жизней обеим сторонам.

– Риано явно презирает нашу армию, – сказал я. – Для него это всего лишь толпа индейцев под предводительством священника да нескольких офицеров-изменников. Более того, офицеров регулярной армии у нас нет вообще, лишь командиры колониального ополчения, причем невысокого ранга. Он наверняка знает, что в городах, занятых нами по пути сюда, никто сопротивления не оказывал и что индейцы вооружены чем попало.

Сам «бывший испанец», я прекрасно понимал ход мыслей Риано. Он не сомневался в том, что первые же мушкетные залпы, под которыми полягут сотни их собратьев, обратят индейцев в паническое бегство. Признаться, я тоже задумывался об этом. Когда необученные, не имеющие настоящего оружия ацтеки прочувствуют на своей шкуре всю силу мушкетного огня, их революционный энтузиазм запросто может сойти на нет. Но я предпочел держать свои опасения при себе, ибо Марина была женщина вспыльчивая, и, услышав такое, она чего доброго еще оторвала бы мне яйца.

– Нас много, десятки тысяч, – говорила она. – Мы превзойдем их числом – в пятьдесят, в сто раз.

Я заподозрил, что Риано сознательно решил принять бой при таком же соотношении сил, какое некогда было у сражавшегося с ацтеками Кортеса. Ведь если ему повезет, он впишет свое имя в историю рядом с именами великого Кортеса и завоевателя страны инков Пиззаро. Когда стало известно, что армия Идальго находится в двух днях пути, Риано отказался от защиты жилых кварталов города и под покровом ночи перебрался в зернохранилище, превратив его в настоящую цитадель.

– Губернатор объявил, что горожане, дескать, должны защищать себя сами, – сказал сапожник-метис, мимо лавки которого мы проходили. – Но при этом его люди отобрали у нас все мушкеты, а заодно подчистили и почти всю провизию. Им на нас наплевать. – Он смачно сплюнул на землю. – А раз так, то и нам тоже наплевать на них!

Когда освободительная армия достигла пригородов Гуанахуато, я выехал ей навстречу, на гасиенду Буррас. Отец Идальго и Альенде внимательно выслушали мой рассказ о планах губернатора Риано. Я даже нарисовал карту рыночной площади и прилегающих улиц, пометив места, где возведены баррикады и перекрыты подступы.

– Значит, их всего человек шестьсот или семьсот? И военных – не больше половины? – уточнил Альенде. – И, говоришь, губернатор с этими силами собирается защищать целых три отдельных здания?

Он взглянул на падре так, словно сомневался, в своем ли я уме.

Я рассмеялся.

– Я видел их приготовления собственными глазами.

Конечно, Альенде можно было понять – ну как поверить в то, что один из богатейших городов мира, третий по величине город обеих Америк, с населением в семьдесят тысяч человек, защищают столь малые силы.

– Однако вы ошибаетесь, если думаете, что захватить зернохранилище будет легко, – продолжил я. – Это настоящая крепость, а Риано и его люди хорошо вооружены. Мушкетов у них больше, чем у всей нашей армии, и это оружие находится в руках настоящих стрелков. Запасов провизии там тоже более чем достаточно. Не имея пушек, чтобы пробить бреши в стенах, мы можем ворваться внутрь, только высадив передние двери, а делать это придется под залповым огнем сотен мушкетов, который защитники поведут из похожих на бойницы окон и с крыши. Этот огонь станет буквально выкашивать наши ряды.