— Как думаешь поделить то, что мы нашли? — решился спросить лейтенант.
Вероника хотела по своему обыкновению пожать плечами, но раненая рука отозвалась болью, и девушка поморщилась.
— Я обещала моей команде, что одна бочка золота достанется им. Делить будем по нашим общим правилам. Остальное на твое усмотрение, сэр Роберт: можешь сдать в английскую казну, можешь тоже поделить с командой.
— Что ты! — возмутился он. — Да что я…
— Хотел сказать «что я, пират, что ли»? Нет, у тебя бы не получилось. Делай со всем этим, что захочешь. А куда денешь голову Тича?
— Насажу на рею и так привезу в Кингстон. Или оставить ее тебе?
Леди Дредд снова сморщилась, на этот раз не от боли.
— Я умею ненавидеть только живых врагов, Роберт. Ну, все, кажется, корабль готов к плаванию. Полагаю, твои корабли тоже. Возвращайся на свой флагман.
Ему очень хотелось взять ее руку, хотелось еще что-то сказать, но ничего не получалось. Какое-то время он, потупившись, молчал. Потом спросил:
— Что ты теперь будешь делать? Твоя цель достигнута. Что дальше?
Она подняла на него темные, блестящие, как море, глаза и неожиданно улыбнулась почти прежней, ясной, девической улыбкой.
— Не знаю. Еще не решила. Что-то изменится, но что, Бог ведает! Прошлое ушло, а теперь уходит и настоящее. Посмотрим.
Час спустя военные шлюпы «Король Георг» и «Вечерняя звезда» ушли в сторону Панамского перешейка, а «Черный алмаз», снявшись с якоря, двинулся в открытое море.