Дочь капитана Летфорда, или Приключения Джейн в стране Россия - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Логинов, Евгений Аврутин cтр.№ 99

Тогда он сунулся в стол. В первом же ящике наверху лежал сентиментальный роман мистера Н., полузабытого литератора начала века. Роман назывался «Наказанное любопытство».

Дядя Генри выругался уже не тихо, грубо закрыл ящик ногой и вышел из комнаты.

* * *

– Мистер Вильямс, как вы думаете, который раз я любуюсь этим пейзажем?

– Второй или третий, мистер Томпсон.

– Четвёртый, мистер Вильямс, с прошлого сентября. А все не могу насмотреться. Восточная сказка!

Счастливчик Джон хотел было ответить, что восточных сказок он насмотрелся и в Бомбее, и в Джайпуре, и в Дели, но промолчал. Тем более, Босфор, с бесчисленными фелуками и совсем маленькими лодками, мечетями, дворцами и садами на берегах, действительно, стоил внимания.

Помощник капитана парохода «Твид» был болтлив ненамного меньше, чем светлой памяти мистер Миллер. Но, в отличие от мистера Миллера, в Чёрное море он ходил трижды, два раза был под Севастополем, и болтовня мистера Томпсона могла быть полезной.

Поэтому Счастливчик Джон извлекал из недостатка своего собеседника сколько мог пользы, снова и снова расспрашивая мистера Томпсона о Севастопольской кампании, об осадной армии, а главное – об условиях её снабжения, одним словом, задавал все вопросы, естественные для странствующего коммерсанта, а некоторые – и для других дел. О ценах на товары, о том, просто ли найти торговое помещение и персонал для него, есть ли хорошие гостиницы, а также какие трактиры следует посещать, а в каких выпивает такой контингент, что лучше и не заглядывать. Помощник капитана провёл под Севастополем, точнее в Балаклаве, не одну ночь, поэтому отвечал на все вопросы.

– В нашей Балаклаве, – утверждал он, – бояться не следует. Британцы чтут порядок и закон даже за две тысячи миль от наших островов. Однако вам непременно захочется прогуляться на позиции, а также заглянуть в Камыш ^[82], во французский лагерь. Лягушатников в Крыму больше, чем наших, поэтому там есть и отели: «Париж», «Инкерман» – в честь горы, где они помогли нам погнать русских, «Малахов» – в честь русской позиции, которую они никак не могут захватить. Гостиницы и рестораны при них не уступают шиком подобным заведениям Парижа, и единственная опасность, подстерегающая вас в них, – оставить там все деньги. Если же хотите сэкономить, то в Камышах есть трактиры попроще, но не везде следует задерживаться до ночи, а главное – быть неосмотрительным в напитках. За французами потянулась всевозможная накипь, от парижских апашей до турецких карманных воров.

Счастливчик Джон возмущался глупой политикой французского правительства, неспособной отправить всех каторжников в Австралию, и ещё подробнее расспрашивал, как выглядят самые опасные притоны – не дай бог попасть туда в темноте. Собеседник давал пояснения.

– Вы поступили вполне благоразумно, мистер Вильямс, что решили сначала осмотреться в Севастополе, а потом начать коммерцию, – сказал он. – Вообще-то, я предполагаю, что Адмиралтейство предложит Её Величеству оставить в наших руках Крым или хотя бы Севастополь после победы. Для нас этот город станет восточным Гибралтаром. Я не раз слышал, что Севастопольская бухта – лучшая в Европе. Судя по карте, так и есть.

Высказать свои соображения Счастливчик Джон не успел. Беседу прервал протяжный гудок.

С «Твидом» поравнялся другой британский пароход, только что вошедший в Босфор из Чёрного моря. Судя по костылям и повязкам, большинство пассажиров на палубе были ранеными.

– Повезло ребятам, – заметил мистер Томпсон, – немного их, да и погода хорошая. А прошлым сентябрём, после Альмы… В кубриках места не хватило, раненых свалили на палубу. Ещё дожди шли. Потом доски от крови отмывать пришлось. Все равно лучше, чем под Севастополем оставаться – там тогда госпиталя не было. Главный госпиталь и сейчас здесь, в Скутари под Стамбулом, а на позициях появились полевые госпиталя – целых три. Как ни удивительно, мистер Вильямс, но наладили работу госпиталей дамы – и в Скутари, и даже под Севастополем. Про мисс Флоренс Найтингейл и её медицинских сестёр вы, конечно, читали в газетах? Вот здесь, в Скутари, большая их часть и работает, включая саму мисс Найтингейл ^[83].

Счастливчик Джон согласно кивнул и продолжил любоваться Золотым Рогом. Сведения о британских госпиталях под Севастополем, как он надеялся, ему не пригодятся.

* * *

– Дмитрий Борисович, – сказала Катерина Михайловна, – не думаю, что нам следует торопиться. Сначала мы изъясним вам суть этой непростой истории, а потом вы решите, что следует делать.

– Да, Катерина Михайловна, – кивнул Сабуров, – вы правы, торопиться нам не следует. Мой денщик уже попросил хозяев дома не препятствовать нашей беседе, которую лучше начать здесь. В управлении неизбежны формальности, возможно, вам доведётся встретиться в следующий раз лишь во время очной ставки. Пока вы вместе, вам желательно обговорить будущие показания. Это относится и к нашим, и к вашим интересам: противоречия в показаниях только замедлят дело и ухудшат вашу судьбу.

– То есть вы предлагаете нам расписать заговор, как пьесу? – сказала Катерина Михайловна. – Но может быть, перед тем, как вы ознакомите нас с вашими фан… предположениями, вам будет интересно выслушать подлинную историю событий?

– Что же, слушаю, – сказал Сабуров, правда не зевнув, но дав понять, что любые объяснения интересны ему не больше объяснений мальчишки, пойманного возле яблони с карманами, набитыми плодами.

Зевнуть-то он зевнул, вот только притворно. Ротмистр явно интересовался столь долго преследуемой и наконец-то найденной англичанкой, оказавшейся, при очном знакомстве, совсем не той дамой, которую он предполагал обнаружить.

– Джейн, – сказала Катерина Михайловна по-французски, – вам предстоит длинный и нелёгкий рассказ. Наши страны сейчас воюют, поэтому полицейский интерес к истории вашего появления в России полностью оправдан. Расскажите как можно подробнее, это важно для успеха нашего путешествия. Александр, прошу вас, будьте подробны, когда это нужно. Расскажите о том, как вы встретились, и обо всем, что происходило в Рождествено.

– Причём честно. Впрочем, племянничку нашего польского либерала-англофила верю я не больше, чем его дядюшке, – зло бросил Сабуров, вспомнив некоторые подробности гостеприимства Льва Ивановича.

– Никакой чин не даёт вам право говорить о моем дяде в таком тоне, – чуть запинаясь, сказал побледневший Саша.

– Джейн, начинайте, – вмешалась Катерина Михайловна. – Как я поняла, у господина ротмистра нет причин не доверять вам.