Белгравия - читать онлайн книгу. Автор: Джулиан Феллоуз cтр.№ 114

На самом деле его жена преднамеренно не торопила события, поскольку сегодняшний вечер присутствующим суждено было запомнить на всю жизнь.

Когда Стивен Белласис прочитал письмо Каролины, ему стало физически плохо. На секунду бедняге даже показалось, что его сейчас и впрямь стошнит, но ощущение прошло, и он просто застыл, неподвижно глядя в пространство и держа в дрожащих руках листок бумаги.

– Что такое? – спросила Грейс.

Вместо ответа он протянул жене письмо и дождался, пока она прочитает его, наблюдая, как кровь отливает от ее лица.

– Так вот почему Джон пропал, – наконец произнесла она. – Наверное, он все уже знал.

– Может быть, они ему рассказали, – предположил Стивен.

– Перегрин мог ему написать, – кивнула Грейс. – Так было бы справедливо.

– Справедливо! – фыркнул Стивен. – Когда это Перегрин поступал по справедливости?

Но хотя он пытался говорить с презрением, его охватил настоящий ужас. Будет ли он теперь иметь хоть тень того влияния на Перегрина, которое раньше имел как отец наследника? Конечно нет. Теперь они станут второстепенными фигурами, людьми, с которыми не нужно считаться. Неудивительно, что Джон уехал.

Утром они нашли записку, которую кто-то просунул под дверь, хотя непонятно было, сам ли Джон ее принес или отправил слугу. Сын писал, что навсегда покидает Лондон. И Англию. Его комнатами они могут распоряжаться по своему усмотрению, из его вещей оставить себе что хотят, а остальное продать. Он больше не вернется. Как только обустроится на новом месте, даст родителям знать, где они могут его найти. Стивену показалось, что словно кто-то выдернул веревку из ожерелья и их жизнь бусинками рассыпалась во все стороны. А теперь вот еще и письмо Каролины уничтожило ту слабую надежду, которая у них оставалась. Кто такой этот Чарльз Поуп? Пронырливый коммерсантишка, который вторгся в их жизнь и разрушил все их мечты.

– По крайней мере, теперь мы знаем, почему Каролина поднимала вокруг него столько суеты, – сказал он.

– Нет, не знаем, – отрезала Грейс. – Если Чарльз – законный наследник, то почему его с рождения скрывали? Мы ничего не знаем. Ничего. Только то, что Джон пропал и больше не вернется, – со слезами проговорила она.

Грейс оплакивала потерю сына, потерю его будущего, утрату всего, на что они рассчитывали, всего, что было им мило. Как только новость приобретет огласку, их со Стивеном начнут одолевать заимодавцы. С домом на Харли-стрит, видимо, предстоит расстаться, хотя деньги от его продажи вряд ли покроют долги. Они вынуждены будут вернуться в дом викария в Лимингтоне, и там Грейс постарается удержать Стивена от искушений, хотя это будет непросто. Они теперь нищие, а нищим выбирать не приходится. Придется выживать, сводить концы с концами, подбирая крохи, которые удастся раздобыть со стола Перегрина. Увы, впереди их не ждало ничего хорошего.

Грейс встала:

– Пойду наверх. Не задерживайся. Попытайся поспать, и, может быть, наутро все покажется не столь мрачным.

Грейс и сама не верила своим словам, не поверил им и муж. По пути в спальню миссис Белласис решила проверить, на месте ли серебряная чаша для пунша, которую она еще давно убрала в комнату Джона. Так сказать, припрятала на черный день, а сейчас тучи как раз начали сгущаться. Утром надо будет вынести чашу из дому, приставы могут нагрянуть в любой момент. Но как только Грейс вошла в комнату, она сразу увидела, что в коробках на шкафу кто-то рылся, и с тяжелым сердцем, еще до того, как влезла на стул, поняла, что чаша пропала. Ее это не удивило. Еще одно звено в цепи неудач.

«Пусть хоть мальчик потратит эти деньги с умом», – подумала Грейс. Однако она прекрасно понимала, что на это рассчитывать не приходится.

Она вышла из комнаты и поплелась через лестничную площадку в ожидавшую ее спальню, темную и тоскливую.

Наибольшее потрясение из всех присутствующих, разумеется, испытал Чарльз Поуп. Хотя, пока он слушал, многое становилось на место. Он удивлялся, почему ни разу прежде не задал себе вопрос: уж не родственными ли узами объясняются столь упорное желание Джеймса помочь ему добиться успеха и навязчивая идея Каролины вложить деньги в предприятие молодого авантюриста, с которым она едва знакома? Конечно, такой поворот – что он оказался законным наследником лорда Брокенхёрста – Чарльз предугадать был не в состоянии, но вот догадаться о существующем между ними кровном родстве мог бы уже давно.

Под стать его чувствам от столь необыкновенной метаморфозы было изумление леди Темплмор, которая не могла поверить, что стоило ей заставить себя проглотить горькую пилюлю, как та внезапно превратилась в сладкий нектар. Разумеется, Коринна подозревала (как только Мария заговорила о дедушке-графе, чей сын погиб на войне), что в Чарльзе течет кровь Белласисов, но не подала виду, чтобы иметь возможность лишний раз попенять Каролине, – так сердита была леди Темплмор, что ее дочь отвергла выгодного жениха. Теперь все переменилось. То самое положение, к которому она так стремилась, которого жаждала всей душой, за которое сражалась во имя горячо любимой дочери, вернулось к ней, но на этот раз брачный союз еще и подкреплялся любовью. Леди Темплмор хотелось петь, танцевать, хотелось закинуть руки за голову и смеяться, но вместо этого приходилось сдерживать свой порыв, чтобы ее не приняли за меркантильную особу, которая ищет лишь материальных благ и равнодушна к духовным ценностям. И она любезно улыбалась, кивала и, к собственному удивлению, хихикала над остроумными комментариями Чарльза, мысленно отметив, что Мария была права: молодой человек мил, и даже очень, просто странно, что она не замечала этого раньше.

Реджи Темплмор тоже был доволен, но восторг его был гораздо более умеренным, чем у Коринны. Мать с сестрой вызвали его в Лондон, дабы разрешить семейный спор, что он больше всего ненавидел, но надо же – это противостояние растворилось в океане всеобщей радости. Вдобавок Чарльз показался Реджи славным малым. Пожалуй, сестра не прогадала. Реджинальду не пришлось активно участвовать в предыдущих событиях, и поэтому его чувства не были столь бурными, как эмоции остальных собравшихся за столом, но тем не менее он тоже радовался. Теперь можно возвращаться домой, преисполнившись уверенности в будущем. Особенно приятно было, что Чарльз заявил своим дедушкам (к восторгу одного и недоумению второго), что не оставит ни ткацкую фабрику, ни торговлю хлопком. Конечно, он назначит толкового управляющего, но ни в коем случае не собирается сам отойти от дел. Перегрин, разумеется, покачал головой, столкнувшись с подобным упрямством, ибо решение внука казалось ему исключительно проявлением упрямства, в отличие от Каролины. Хорошенько поразмыслив, она решила в этом вопросе поддержать Джеймса Тренчарда – в первый и, возможно, в последний раз в жизни. Что же касается Реджи, то он был только счастлив, что в семье появится человек, обладающий деловым складом ума. Этот талант не встречался среди Греев вот уже несколько веков.

Миссис Поуп за время беседы говорила мало, но, пожалуй, из всех присутствующих больше всего новость затрагивала именно ее. Дочь священника и жена священника, она находила странным, что обедает в великолепии Брокенхёрст-Хауса; столь же странным было для нее узнать, что однажды ее приемный сын станет хозяином этого самого дома и многих других в придачу. Но постепенно миссис Поуп становилось понятно, что в целом ее место в жизни Чарльза останется неизменным. Он хотел, чтобы мать порадовалась его взлету, не чувствуя, что стала ненужной, и она решила, что будет просто наблюдать за успехами своего мальчика и радоваться. Лишь однажды она резко вмешалась в беседу, когда лорд Брокенхёрст выдвинул предположение, что теперь Чарльзу следует оставить коммерцию. Услышав это, миссис Поуп покачала головой: