Пособие по укрощению маленьких вредин. Агрессия. Упрямство. Озорство - читать онлайн книгу. Автор: Юлия Щербинина cтр.№ 52

2. Необычные действия с вещами.

Ребёнок проявляет любопытство, исследовательский интерес, познавательное отношение к миру («Что получится, если…»).

Серёжа (5 лет 9 месяцев) и Коля (7 лет 3 месяца) бросили в горящую печку найденный где-то патрон. Они хотели посмотреть, действительно ли он взорвётся и что будет. Когда взрывом вырвало дверцу и высыпались на пол горящие поленья, мальчики были в восторге: «Вот как здорово! Он взрывается!»

3. Проверка своих возможностей.

«Не слабó ли мне…»; «А сумею ли я?..»

Катя (5 лет 9 месяцев) очень любит кататься на двери, ухватившись за обе ручки и поджав ноги. В комнате у тёти таких ручек на двери не оказалось. Девочка села верхом на дверцу кухонного стола, оттолкнулась и поехала. В результате стол опрокинулся, вся посуда и провизия из него вывалились, много посуды разбилось…

Разумеется, всё названное в том или ином сочетании и с разной степенью повторяемости можно наблюдать у одного и того же ребёнка. Скажем, дома он просто непоседа (потому что там маловато места для «больших подвигов»), в гостях у бабушки с дедушкой – проказник (потому что там нет строгой мамы), а на даче – авантюрист (потому что там уйма всего нового, интересного, неизведанного).

Особая разновидность озорства – позёрство: самовыражение, переходящее в глумёж или издёвку. Попросту говоря – «выпендрёж» и «кандибобер», паясничанье и пижонство за чужой счёт. Такое поведение граничит уже с упрямством: вместо адекватной реакции на какие-то просьбы, команду ребёнок кривляется, кочевряжится, дурачится, ёрничает и т. п. Например, отвечает глупой шуткой на вопрос или на ходу сочиняет завиральный рассказ взамен выполнения требования. Вот как это делали сестрицы Катя с Манечкой из повести Ирины Пивоваровой:

«– Дети, что же вы не здороваетесь! – воскликнул Валентин Борисович. – Вот не знал, что у меня дочки такие невоспитанные!

Но Катя с Маней, как только увидели мальчика, сразу насупились и сердито отвернулись.

– Ну хоть скажите, как вас зовут, милые барышни? – весело спросил Ким Васильевич. – Приятно будет познакомиться!

– Меня зовут Нутрия Американская, – сказала Катя и запульнула ногой льдышку.

– А меня – Европейский Волк, – грозно сказала Маня и с треском вонзила зубы в сушку с маком».

Отдельной строкой в хит-параде проказ идут словесные выходки, многие из которых – в одном ряду или в тесном соседстве с речевой агрессией: злое вышучивание, неприятные розыгрыши, двусмысленные «эксперименты» с языком. Это тоже разновидности сценарного поведения – с постановочными сюжетами, отрежиссированными действиями, незамысловатым актёрством. Все они так или иначе нацелены на причинение эмоционального дискомфорта: потрепать нервы, поставить в унизительное или неловкое положение, прилюдно осрамить – именно этого добивается злостный шутник.

К «лингвистическому» озорству относится, например, подколка – фраза с подвохом и скрытым неприличным смыслом. Подколка строится на приёме обманутого ожидания: простодушного адресата просят произнести «ключевое» слово, с которым рифмуется неприличное содержание. Преимущественно оно касается «стыдных» тем (нагота, болезнь, физиологические отправления) или ещё мало известных детям сфер жизненного опыта (секс, смерть).

– Скажи «аврора». – Аврора. – Снимай трусы без разговора!

– Скажи «двести». – Двести. – Снимай трусы и иди к невесте!

– Скажи «самолёт». – Самолёт. – Снимай трусы и иди в полёт!

– Скажи «ракета». – Ракета. – Твой папа – начальник туалета!

Близки подколкам «стишки-обманки», заставляющие наивную жертву произнести вслух бранное слово или срифмовать непристойную концовку. Говорящий ставится в неловкое, нелепое, смешное положение, особенно прилюдно, на публике.

Для пущего эффекта надо с притворным возмущением громко заорать: «А-а-а, Мишка матом ругается!» Уже знающий эту разводку или просто ушлый адресат должен либо повторить целиком «нормальное» слово («заштрихуй», «оскорблять»), либо заменить похабство чем-то нейтральным на ту же букву («…жёлтая рубашка», «…кусок газеты»).

Более изощрённая лингвистическая забава: попросить незадачливого товарища быстро произнести, например, фразу «Какое красивое здание», добавляя перед каждым слогом слог «пи». Когда скороговорка подбирается к началу третьего слова и старательный исполнитель выпаливает сакраментальное словцо – все оглушительно хохочут. Да и в «красивом» есть над чем посмеяться при развитом воображении.

Отдельным пунктом идут обожаемые ребятишками в определённом возрасте и уже цитированные нами «садистские стишки» ^[45]. Самый популярный их герой – «маленький мальчик» – совершает выходки, чудовищные по масштабности и жестокости.

Скандированием подобных виршей ребятишки подчас обожают изводить впечатлительных сверстников и «правильных» взрослых. Учёные относят подобные развлечения к имитационным формам агрессии (см. главу 5) или к озорству релаксационного характера – нацеленному не только на третирование адресата, но и на эмоциональную разрядку самогó говорящего.

Кроме того, «садюшки» – это ещё и символический протест против запретов, высмеивание взрослых страхов и грозных предупреждений. Очень точно пишет об этом исследователь детского фольклора М. П. Чередникова: «“Приключения маленького мальчика” – ироническое воспроизведение мифа взрослых, в чьём воспалённом воображении торжество “ужасного случая” оказывается неминуемым законом жизни. Родительские “страшилки”, иллюстрирующие систему воспитательных запретов, бумерангом возвращаются в эпатаже “садистских стишков”» ^[46].

Помимо этого, «садистские стишки» – это одновременно и жёсткие, циничные, но уроки ОБЖ, игровое разъяснение правил безопасности, столь часто нарушаемых озорниками. Ведь частенько жертвой экстремальных забав становится и сам «маленький мальчик».