Вельяминовы. Время бури. Книга первая - читать онлайн книгу. Автор: Нелли Шульман cтр.№ 4

– Впрочем, я тоже, – у сеньоры Аны имелся диплом преподавателя языков, из университета Буэнос-Айреса.

Выйдя на балкон, она присела в кованое кресло, с чашкой кофе. Сеньора Ана обещала мужу, что с Риверой все пройдет легко. Теодор жил на безопасной квартире местных резидентов, однако женщин здесь не водилось. Жена Риверы, Фрида Кало, согласно досье, не любила посещать рестораны, и вообще была нелюдимой. Мужчина не годился. Сеньора Ана, в Буэнос-Айресе, пожала плечами:

– Дело двух дней. Оставлю ему записку, что приехал муж, поблагодарю за приятно проведенное время. Ты придешь, – она лежала на кровати, закинув руки за голову, – и починишь телефон, мой дорогой выпускник московского высшего технического училища, – Теодор заканчивал первые два курса в Санкт-Петербурге, но, после революции, завершил образование в Москве. Он провел губами по белой щеке:

– Мы с тобой почти двадцать лет друг друга знаем. Я только сейчас понял. Я в тебя сразу влюбился, на Финляндском вокзале.

– Мне было пятнадцать, – томно сказала Анна, – папа меня вывозил из Швейцарии с документами мальчика. Я надела штаны, какое-то старое пальто, и остригла голову. Не говори ерунды…, – сырой, апрельской ночью, в гудках паровозов, в шипении газовых фонарей, девятнадцатилетний Теодор, с другими товарищами, встречал Ленина на вокзале. Он, почти единственный среди большевиков, умел водить автомобиль. От Петроградского совета рабочих и солдатских депутатов для приветствия Ленина, прислали большую делегацию меньшевиков и эсеров. Теодор предложил: «Я пригоню машину, на всякий случай. Вдруг будут провокации». Он подрабатывал шофером у председателя правления Волжско-Камского банка. Начальство отбыло на Лазурный берег, форд остался в полном распоряжении Теодора. Стоя на перроне, он все не верил, что увидит Ленина:

– Я, мальчишка, из бедной латышской семьи…, – Теодор Янсон учился в университете по стипендии. Закончив рижское, реальное училище с золотой медалью, он, еще в школе, стал интересоваться техникой. От призыва его освободили, как единственного сына, и студента. Добровольно идти в армию, Теодор не собирался. Война была империалистической. Все большевики были уверены, что она выльется в мировую революцию.

– Тогда, – говорил Теодор, – я встану в первые ряды тех, кто борется с капитализмом, и возьму в руки оружие.

Лил мелкий дождь, поезд из Гельсингфорса прибывал по расписанию. Они слышали шум на площади. Увидеть Ленина пришли тысячи людей, близлежащие улицы оцепили солдаты.

Ленин вышел из вагона в простом пальто, в кепке. Усталое лицо осветилось улыбкой:

– Как вас много, товарищи, я не ждал такой встречи…, – у него была крепкая рука. Ленин, весело, сказал председателю совета, меньшевику Чхеидзе:

– Пойдемте, поговорим с народом. Не стоит их разочаровывать.

– Владимир Ильич…, – растерянно отозвался Чхеидзе, – мы не рассчитывали…,

– Хватит рассчитывать, – резко оборвал его Ленин, – надо делать. Александр Данилович, – он обернулся, – организуйте все. Я на площадь, – он махнул в сторону входа на вокзал. Теодор услышал над своим ухом голос: «Вы еще кто такой?».

Высокий человек, в кожаной, потрепанной куртке, тоже в кепке, завязал вокруг шеи простой шарф.

Голубые глаза сверкнули холодом. Теодор, торопливо, сказал:

– Я товарищ Янсон, из Петроградского совета, занимаюсь студентами…, – он замер, поняв, с кем говорить. Рядом с мужчиной в кожанке стоял долговязый, худой, стриженый мальчишка в коротковатом пальто.

– Горский, – он подал руку.

Позже Теодор узнал, что он всегда так представляется. Он говорил просто: «Горский». Ничего добавлять не требовалось. Ленин, наедине, звал его по имени, так же делал и Сталин.

– Моя дочь Анна, – коротко сказал Александр Данилович Горский, – давайте, товарищ Янсон, если взялись за дело, то работайте. Надо обеспечить безопасность Владимира Ильича, надо позаботиться о багаже…, – он распоряжался, а Теодор смотрел в большие, серые глаза девочки.

– Это ваш первый визит в Петроград? – поинтересовался Янсон. Теодор обругал себя: «Что ты за дурак? Понятно, что она в эмиграции выросла».

Девчонка кивнула:

– Я никогда не была в России. Вы студент? – она порылась по карманам. Теодор, торопливо, чиркнул спичкой:

– Будущий инженер. У меня автомобиль, я умею водить…, – Анна, неожиданно, улыбнулась:

– Я тоже. Меня папа за руль в двенадцать лет посадил, – она обернулась к отцу: «Владимир Ильич начал выступать».

– Беги, – разрешил Горский, отмечая в списке чемоданы и саквояжи.

– Что вы стоите, товарищ Янсон, – ядовито поинтересовался Александр Данилович, – вы говорили об автомобиле. Подгоните машину к входу, она понадобится Владимиру Ильичу. И возвращайтесь сюда. Поможете мне с устройством товарищей на квартиры.

Теодор тогда не услышал речи Ленина.

В Буэнос-Айресе, муж, озабоченно, спросил у Анны:

– А если сеньора Кало заинтересуется тобой, захочет написать портрет? Она известная художница, им не принято отказывать. Придется задерживаться…, – Анна поцеловала его рыжий затылок:

– Дорогой мой, такого никогда не случится. Женщина, даже гениальная, как сеньора Кало, не собирается рисовать предполагаемую любовницу своего мужа. Если бы ты, хоть раз привел домой барышню, ты бы понял…, – у нее были сладкие, такие сладкие губы. Теодор, смешливо пробормотал: «Все собираюсь, двенадцать лет, и все никак не приведу».

Сеньора Кало, неодобрительно, посмотрев на гостью, ушла в студию. Ривера повел сеньору Рихтер к себе. Женщина играла художнику на фортепьяно, они пили вино, Ривера рисовал. Перед уходом сеньора Рихтер, тихо сказала: «Завтра я навещаю магазины, сеньор Диего, а следующий день у меня свободен. Мы можем отужинать вместе».

Он улыбнулся, глядя, как женщина надевает перед зеркалом шляпку: «Отужинать и потанцевать, сеньора Ана. Танго, как вчера». Она попросила разрешения воспользоваться телефоном. Сеньора Рихтер хотела вызвать гостиничный автомобиль. Ривера оставил ее одну, буквально на минуту. Сеньора Рихтер забыла карточку отеля, он пошел искать телефонную книгу. По его возвращению, сеньора Ана грустно сказала, что линия испорчена. Он, растерянно, оглянулся. Сеньора Рихтер предложила:

– Поймайте такси, напишите записку. Я заеду на телефонную станцию, передам вашу просьбу. Не тратьте время на бытовые мелочи, Диего. Вы творец, гений…, – сеньора Ана легко, мимолетно коснулась его руки. Ривера, с наслаждением, понял:

– Завтра. Завтра она станет моей, непременно…, – он так и сделал. Вернувшись, домой, Ривера постучал в мастерскую к жене. Художник, недовольно, сказал:

– Ты могла бы быть приветливее, Фрида. Она богатая женщина, заказала бы портрет…, – жена, наклонив голову, стояла перед чистым холстом. Она отрезала:

– Я все равно не стала бы ее рисовать. У нее глаза, – Фрида пощелкала смуглыми пальцами, – как у нагваля. Глаза мертвеца. Я не хочу такого на моих картинах…, – нагвалем в Мексике звали порождение дьявола, человека, умеющего обращаться в животных и птиц.