— Итак, господин Паганель, вы избрали Калькутту исходным пунктом вашей экспедиции? — спросил лорд Гленарван.
— Да, милорд. Всю свою жизнь я лелеял мечту увидеть Индию. И вот наконец-то эта заветная мечта осуществится, я попаду на родину слонов.
— Значит, господин Паганель, для вас было бы не безразлично, если бы вам пришлось посетить не эту, а какую-нибудь другую страну?
— Мне было бы это, милорд, не только не безразлично, а даже очень неприятно, так как у меня имеются рекомендательные письма к лорду Соммерсету, генерал-губернатору Индии, да к тому же мне дано Географическим обществом поручение, которое я должен выполнить.
— А! Вам дано поручение?
— Да, мне поручено осуществить одно полезное и любопытное путешествие, план которого был разработан моим ученым другом и коллегой, господином Вивьеном де Сен-Мартеном. По этому плану мне надлежит направиться по следам братьев Шлагинтвейт, полковника Во Уэбба, Ходжсона, миссионеров Гю и Габе, Муркрофта, Жюля Реми и многих других известных путешественников. Я хочу добиться того, что, к несчастью, не удалось осуществить в 1846 году миссионеру Крику, то есть обследовать течение реки Цангпо
[33]
, которая, огибая с севера Гималайские горы, на протяжении тысячи пятисот километров орошает Тибет. Мне хотелось бы, наконец, выяснить, не сливается ли эта река на северо-востоке области Ассама с рекой Брахмапутрой. А уж тому путешественнику, которому удастся осветить этот важнейший для географии Индии вопрос, будет, конечно, обеспечена золотая медаль.
Паганель был восхитителен. Он говорил с неподражаемым воодушевлением, он так и несся на быстрых крыльях фантазии. Остановить его было бы так же невозможно, как воды Рейнского водопада.
— Господин Жак Паганель, — начал лорд Гленарван, когда знаменитый ученый сделал минутную передышку, — это, бесспорно, прекрасное путешествие, и наука будет вам за него признательна. Но я не хочу держать вас дольше в заблуждении и потому должен сказать, что, по крайней мере, на ближайшее время вам придется отказаться от удовольствия побывать в Индии.
— Отказаться? Почему?
— Да потому, что вы плывете в сторону, противоположную полуострову Индостан.
— Как! Капитан Бертон…
— Я не капитан Бертон, — отозвался Джон Манглс.
— Но «Шотландия»…
— Это судно — не «Шотландия»!
Удивление Паганеля не поддается описанию. Он посмотрел по очереди на лорда Гленарвана, сохранявшего совершенную серьезность, на леди Элен и Мери Грант, лица которых выражали огорчение и сочувствие, на улыбавшегося Джона Манглса, на невозмутимого майора, а затем, пожав плечами, опустив очки со лба на нос, воскликнул:
— Что за шутка!
Но в этот момент глаза его остановились на штурвале, и он прочел надпись: «Дункан». Глазго».
— «Дункан»! «Дункан»! — крикнул Паганель в отчаянии, а затем, сбежав с лестницы, устремился в свою каюту.
Как только злосчастный ученый исчез, никто на яхте, кроме майора, не в силах был удержаться от смеха; хохотали и матросы. Поехать не в ту сторону по железной дороге, ну хотя бы сесть в дамбартонский поезд вместо эдинбургского — еще куда ни шло, но перепутать судно и плыть в Чили, когда собрался в Индию, — это уже верх рассеянности!
— Впрочем, такой случай с Жаком Паганелем меня не удивляет, — заметил лорд Гленарван. — Он ведь известен подобными злоключениями. Однажды он издал прекрасную карту Америки, куда умудрился втиснуть Японию. Но все это не мешает ему быть выдающимся ученым и одним из лучших географов Франции.
— Что же мы будем делать с этим беднягой? — проговорила леди Элен. — Не можем же мы увезти его с собой в Патагонию!
— А почему нет? — веско сказал Мак-Наббс. — Разве мы отвечаем за его рассеянность? Допустим, он сел бы не в тот поезд, — разве он мог бы его остановить?
— Не мог бы, но он сошел бы на ближайшей станции, — возразила леди Элен.
— Ну, так это он сможет сделать, если пожелает, в первой же гавани, где мы остановимся, — заметил лорд Гленарван.
В это время Паганель, убедившись, что багаж его находится на том же судне, снова поднялся на палубу. Удрученный и пристыженный, он все твердил злополучное слово: «Дункан»! «Дункан»! Других слов у него не находилось. Он ходил взад и вперед, рассматривая мачты яхты, вопрошая безмолвный горизонт открытого моря. Наконец он снова подошел к лорду Гленарвану.
— А куда идет этот «Дункан»? — спросил он.
— В Америку, господин Паганель.
— Куда именно?
— В Консепсьон.
— В Чили! В Чили! — закричал несчастный ученый. — А моя экспедиция — в Индию! Что скажет господин Катрфаж, президент Центральной комиссии! А господин Авезак! А господин Кортамбер! А господин Вивьен де Сен-Мартен! Как я теперь покажусь на заседании Географического общества!
— Не отчаивайтесь, господин Паганель, — стал успокаивать его Гленарван, — все это может кончиться для вас сравнительно небольшой потерей времени. А река Цангпо пока подождет вас в горах Тибета. Скоро мы зайдем на остров Мадейра, и там вы сядете на судно, которое доставит вас обратно в Европу.
— Благодарю вас, милорд. Видно, уж придется примириться с этим. Но надо сказать, приключение удивительное! Только со мной подобная вещь и могла случиться. А моя каюта, заказанная на «Шотландии»!..
— Ну, о «Шотландии» вам лучше позабыть.
— Но мне кажется, — снова начал Паганель, еще раз оглядывая судно, — «Дункан» — прогулочная яхта.
— Да, сэр, — отозвался Джон Манглс, — и принадлежит она лорду Гленарвану…
— …который просит вас без стеснения пользоваться его гостеприимством, — докончил Гленарван.
— Бесконечно благодарен вам, милорд, — ответил Паганель. — Глубоко тронут вашей любезностью. Но позвольте мне высказать вам такое простое соображение: Индия — прекрасная страна, полная чудесных неожиданностей для путешественников. Наверно, дамы не бывали там… И стоит рулевому повернуть руль, как «Дункан» так же свободно направится к Калькутте, как и к Консепсьону, а раз это увеселительное путешествие…
Но тут, видя, что Гленарван отрицательно качает головой, Паганель умолк.
— Господин Паганель, — сказала леди Элен, — если бы это было увеселительное путешествие, то я, не задумываясь, ответила бы вам: «Давайте все вместе отправимся в Индию», и лорд Гленарван, я уверена, не был бы против. Но дело в том, что «Дункан» плывет в Америку, чтобы привезти оттуда на родину потерпевших крушение у патагонских берегов, и он не может отказаться от такой гуманной цели.
Через несколько минут французский путешественник был уже в курсе дела. Не без волнения услыхал он о чудесной находке документа, об истории капитана Гранта и о великодушном предложении леди Элен.