Убийство из-за книги - читать онлайн книгу. Автор: Дженнифер Роу cтр.№ 14

Кейт со вздохом облегчения проводила их взглядом.

Сол Мердок стоял столбом, ни на кого не глядя. Вид у него был ужасный. Кому-то следовало заговорить с ним, но вниманием Квентина всецело завладела Тилли. Кейт уже подумывала подойти к Солу, но она, в сущности, была с ним почти не знакома. Обычно с ним общался сам Брайан Берри. Для возобновления знакомства момент был едва ли подходящим. Сол выглядел усталым, больным и измученным. Кейт увидела, как он залпом осушил бокал и взял у официанта еще один.

Группа начала распадаться, от нее неловко отделялись негромко беседующие пары. Черноволосая бледная Сара Лайтли и взволнованный Джек Спротт увлеклись разговором, сблизив головы. Словно Белоснежка и один из семи гномов, мелькнула у Кейт безумная мысль. Не Ворчун, не Чихун и не Простак. Зюзя, конечно.

Тилли Лайтли что-то напряженно и монотонно втолковывала Квентину, Эми и Малькольму Пулу. Время от времени она беспокойно посматривала в сторону дочери, и трое ее слушателей переглядывались, пользуясь случаем. Эми была невозмутима, как всегда, но Малькольм выглядел потрясенным до глубины души, а лицо Квентина приобрело землистый оттенок. Кейт понимала, что ей следовало бы радоваться их явному дискомфорту, но почему-то не могла. Все было слишком ужасно. Бедняжка Сара Лайтли смотрелась как призрак. Она явно обожала своего отца.

Очевидно, Иви тоже почувствовала, что ситуация выходит из-под контроля, и не смогла остаться в стороне, когда полетели щепки. Сейчас она стояла у окна, непринужденно болтая с Барбарой и не давая ей вернуться к остальным. Время от времени Барбара разражалась хохотом, запрокидывая голову так, что на ее белых зубах вспыхивал отблеск люстры. Детство, проведенное в бедности и без любви, затяжная карьера в журналистике, три мужа и бесчисленные стычки с властями сделали Барбару абсолютно невосприимчивой к осуждению и негодованию общества. Эта сорокалетняя женщина обладала деликатностью и хваткой решительно настроенного пятилетнего ребенка.

Невзрачная Дороти Хейл в голубом платье, которое ей не шло, переводила взгляд с одной группы гостей на другую и покусывала губу. Ее пальцы беспокойно теребили ткань на талии. Наконец ее усталый взгляд остановился на неподвижном лице мужа, и она уставилась на него, словно видела в первый раз.

Теперь, когда за окнами стало темно, свет в комнате казался насыщенно-желтым. Лицо Сола Мердока с темными кругами под запавшими глазами и глубокими складками на худых щеках походило на череп. Кейт шагнула к нему, но ее опередил Пол Морриси с брюзгливо поджатыми губами и решительным взглядом. Кейт увидела, как Пол представился, а Сол ответил на его приветствие предельно холодно, без улыбки. Проведя пятерней по волосам, Пол заговорил.

Кейт взглянула на часы. Согласно плану, вскоре им предстоит перебраться в ресторан неподалеку. А потом Кейт наконец-то освободится и поспешит домой, а Джереми будет ждать ее, чтобы посмеяться над тем, как она давилась икрой с шампанским в высшем обществе, пока он нянчился с детьми. При этой мысли она невольно улыбнулась, подняла глаза и увидела, как белый от ярости Сол Мердок выплеснул содержимое своего бокала прямо в лицо Полу Морриси и широкими шагами, содрогаясь на ходу, направился к лифту.

– Пол, что вы ему?.. – Кейт вцепилась в рукав Пола Морриси, с ужасом глядя, как Квентин и Малькольм разом бросают Тилли и устремляются вслед за рослой фигурой, заранее заготовив озабоченные улыбки и увещевания.

Пол горько усмехнулся и утер лицо рукавом.

– Каков хам, а? – взорвался он. – Вот я и объяснил ему, куда проваливать. Хлыщ надутый. Даже говорить со мной не захотел о том, как одной оскорбительной и предвзятой рецензией уничтожил все шансы на успех моего романа. Мораль взялся мне читать. Чуть ли не в лицо обозвал дегенератом. Мол, мышление у меня невнятное, самолюбование и все такое. И что мне оставалось? Стоять, почтительно склонив голову, и поклоняться этому чертову идолу?

– А вы что?

Пол яростно встряхнул головой, обрызгав лицо Кейт каплями шампанского, которыми до сих пор были усеяны его волосы.

– Если уж хотите знать, я сказал, что он исписавшийся престарелый фашист, который давно вышел в тираж.

– Пол!

– И добавил, что не ему разглагольствовать на темы морали. Лучше бы не использовал борьбу за мир как предлог, чтобы наставить рога бедному парню, ушедшему на говенную войну. Вот тут-то он и облил меня шампанским и слинял.

– Неудивительно. – Кейт беспомощно смотрела на бурно жестикулирующую компанию у лифта.

Дверца лифта открылась, в проеме возник нескладный Сид с ничего не выражающим лицом. Сол Мердок вошел, обратился к Сиду и застыл рядом с ним, рослый и прямой, как палка, с замкнутым лицом и устремленным в пространство взглядом. Не обращая на него внимания, Сид вопросительно смотрел на Квентина Хейла.

Возникла странная заминка. Казалось, по приказу босса Сид способен пинком отправить Сола обратно к гостям или оглушить ударом по голове. И все это не меняя выражения лица. Но Квентин еле заметно кивнул, и дверца лифта с лязгом закрылась. Похожая на череп голова Сола мгновение маячила за стеклом, а потом кабина поехала вниз. Все смотрели, как желтая стрелка медленно сдвинулась с места и остановилась на цифре «три».

– И что теперь? – напористо и возбужденно спросил Пол.

Кейт покачала головой. Слишком уж круто все заварилось. Она поискала взглядом Иви, та приветственно вскинула руку и подняла брови в насмешливом изумлении.

– Полагаю, мы идем ужинать, – ответила Кейт.

– Отлично! – Пол потер руки. – Зверски хочу есть.

Сол Мердок лежал на жесткой постели в уютной комнате на третьем этаже и всеми силами сдерживал гнев. Этот бездарь Морриси. Этот непроходимо дремучий обыватель Хейл. Этот мерзкий пьянчуга Джек. Эта вкрадчивая гадина Барбара Бендикс. Тварь во всех смыслах слова. И Тилли. Тилли Лайтли. Она совсем не изменилась – тщеславная, безмозглая манипуляторша Тилли Лайтли. Как они посмели. Как они посмели! Мердок скрипнул зубами и откинул голову на подушку. Но он поставит их на место. Сделает то, что пообещал им, кретинам, пока они тупили возле лифта. Ей-богу, завтра же он им устроит. Отменять интервью уже слишком поздно. Он расскажет всему миру, как ненавистен ему этот фарс, этот пошлый и дешевый рекламный трюк. Они еще проклянут тот день, когда решили спекулировать на его имени, чтобы возвестить о кончине еще одной австралийской компании, и тем самым низвести его – его! – до уровня остальных трех пародий на человеческие существа, оставить его беззащитным перед… перед…

Истиной. Конец фразы нашелся, образовал лужицу, подмывшую фундамент праведного негодования. В стене появилась трещина. Душная, тошнотворно-теплая неуверенность в себе начала просачиваться в нее. Истина. Мердок снова скрипнул зубами, но струйка уже превратилась в поток, от которого не сбежать. Его слова, чужие слова, картины прошлого – все это обрушилось на него. Дерзкое и ехидное лицо Пола Морриси. «Исписавшийся престарелый фашист, который давно вышел в тираж… Скука смертная. Твоя беда в том, что ты мертв, и ненавидишь живых, и силишься наложить свою мертвую лапу на то, что они делают, чтобы убить их заодно. Лицемер». Жаль, конечно, того горемыку в джунглях… Белое лицо Сары Лайтли с жалко разинутым ртом, лицо человека, которого он обманывал. Он же не знал, не знал… Так и надо было сказать, объяснить им, что он понятия не имел о муже и ребенке. Это было так давно. Почему же ему до сих пор унизительно даже вспоминать об этом?