Смертный и богиня - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Иванович cтр.№ 14

Потому что как раз с неба спускался небольшой флайер открытого типа. На таких любили покататься нувориши и богатеи из Параиса. Такие точно стояли на крышах почти каждого здания в Крепости. Ну и ничего зазорного не видел в полёте на подобном средстве передвижения главный консул шестнадцатого сектора Шунт Стерликос. На правах высшего чиновника он вышел из флайера первым, подождал, пока выйдет его коллега из восемнадцатого, и только после этого стал внимательно осматриваться по сторонам. Команды «вольно!» он так и не отдал, так что жандармы в своём рвении вытянуться могли вскоре и задохнуться.

Зато, увидев через раскрытую калитку стоящего на крыльце Труммера, неожиданно воскликнул:

– Ха! Так это же наш вездесущий выскочка! – потом ещё раз хохотнул и спросил более строго: – Это ты, или я ошибаюсь?

Поль сглотнул, прежде чем ответить. Уж всяко увидеть здесь хорошо ему знакомого Шунта Стерликоса и недавнего знакомого Юргена Флигисса он ожидал меньше всего. И ответил еле слышно:

– Так точно, геер дон!

– А чего так мямлишь? Язык проглотил? Надо же, какое совпадение! – Шунт по-хозяйски вошёл во двор, присматриваясь к трупам, лежащем возле них до сих пор оружии и продолжая вопрошать: – Неужели ты тут и живёшь?

– Так точно…

– А трупов кто столько настрелял?

– Я и настрелял, геер дон! – На этот раз парень постарался, чтобы его голос звучал громко и уверенно.

– А с какой стати? Чем они тебе так не понравились?

– Иного выхода не было. Они пришли меня убивать. Так что либо я их, либо они меня.

– Надо же! И тут тебе повезло! – крутил с завистью и одобрением головой господин Стерликос, присматриваясь к действиям своего коллеги. Тот носком сапога перевернул очередной труп, присматриваясь к лицу. – Что, Юрген, своих наёмников узнал?

Главный консул восемнадцатого сектора дёрнул плечами:

– Да нет, просто показалось. Кажется, подобную рожу у нас недавно в розыск объявили на самом высоком уровне. Он родом как раз из шестнадцатого. Уж не он ли?

– Ну да, самые лютые убийцы – это наши! – попытался сыронизировать Шунт. Но был воспринят вполне серьёзно:

– Не осмелюсь оспаривать твоё утверждение. У нас подобных перестрелок не бывает! – врал Флигисс крайне бессовестно, но зато с каким умным и пристойным видом. – Да и вообще, наши обыватели, особенно проживающие в Рóзморе, ведут себя не в пример тише и пристойнее.

– Ага! Если уж убивают, то удавкой или ядом! – с радушным сарказмом ответил местный первый чиновник.

– И всё-то ты знаешь! И везде-то твои люди начудить успели! – с этими словами Юрген многозначительно осмотрел Поля с ног до головы, но вслух о своём знакомстве с ним заявлять не стал. Вместо этого делано озаботился другой стороной вопроса, обращаясь к коллеге: – Но в связи с тем, что у вас тут все так озабочены ношением пистолетов и стреляются толпами, мне кажется неуместным проезд кортежа по этим глухим окраинам. Твои жандармы просто физически не смогут справиться с любителями пострелять.

– Ничего, этих казню, других наберу, – флегматично рассуждал господин Стерликос. – Или подобных ему добрых молодцев к охране кортежа приставлю! – он уже с гордостью ткнул пальцем в сторону Труммера. – Представляешь, что будет, если таким стрелкам побольше патронов раздать? Да после них в Параисе ни одного живого человечка не останется!

Юрген Флигисс уже и следующий труп рассмотрел, после чего потерял к ним всякий интерес и словно на светской прогулке стал прохаживаться по палисаднику, осматривая дом:

– Нет, так тоже нельзя. Кто тогда будет кортеж приветствовать и дороги забрасывать цветами? – дойдя до угла дома, неожиданно столкнулся со спешно вышедшей к нему навстречу Элен. – О! Экие дамы тут разгуливают! Того и гляди затопчут!

Няня вначале тоже чуть отпрянула, но выражения достоинства и гордости на лице не утратила. Как и умения колко ответить в случае необходимости:

– Сударь! «Экими» можете называть свою супругу или своих подружек! Ко мне постарайтесь обращаться вежливо и с должным уважением! И не бойтесь, я не лошадь, подобных вам жеребцов не затаптываю!

Понятно, что только недавно прибывшая из Диких земель женщина и представить себе не могла, с кем столкнулась. В чинах и в знаках отличия она не разбиралась, в обстановку вникнуть не успела и, наверное, очень спешила помочь сделать что-то на кухне, состряпать к предстоящему обеду. Иначе просто бы молча извинилась, и инцидент был бы замят в самом начале. А так бравый генерал не столько рассердился, как изумился неожиданному напору и решил самоутвердиться ответной колкостью:

– Не скажу, что внешность у вас лошадиная, мадам, но ваша прямолинейность вызывает смех. Так поступают только ломовые лошади.

Обиженная учительница королей и принцев «закусила удила»:

– Смех – это привилегия умного человека, цивилизованного. Козлам и баранам она недоступна.

Повисла такая напряжённая тишина, что стал слышен полёт какой-то заблудившейся мухи. Прозвучавшие слова отчётливо услышали все присутствующие, в том числе и группы соседей на улице. И слова эти попахивали невероятным оскорблением высшего чина восемнадцатого сектора. Да что там попахивали! Они прямым текстом утверждали: прославленный генерал и главный консул – настоящий баран.

При этом не стоило забывать о многочисленных случаях расстрела главными консулами тех лиц, которые не просто пытались на них покушаться, а нечаянно или по своему скудоумию оскорбили. Причём расстрелы высшим представителем авторитарной власти происходили не только по месту его «работы», а порой и в других секторах. Имелось такое право, пусть потом и осуждаемое, пусть потом и порицаемое всеми… (кроме дэмов!) Но имелось! Гримасы, так сказать, и перекосы здешней системы правления.

И в том, что няня сейчас находится в смертельной опасности, Поль почувствовал вину прежде всего свою личную. Ведь мог сразу крикнуть с крыльца нечто этакое: «Геер дон! Это няня моей сестры!» А теперь как бы поздно не было. Но всё равно постарался разорвать грозную тишину восклицанием:

– Элен! Как вы осмеливаетесь грубить главному консулу?! Немедленно извинитесь и отправляйтесь присматривать за вверенным вам, по распоряжению самого Прогрессора, ребёнком!

Если бы не критичная ситуация, можно было со смехом наблюдать, как повела себя мадам Макиллайна. Она вначале перевела удивлённый взгляд на своего работодателя и поручителя и пару раз в недоумении похлопала своими весьма пышными ресницами. Затем вновь вернулась взглядом к мужчине, стоявшему перед ней, и смерила его с ног до головы оледеневшим взглядом. Словно спросила: «И вот это ничтожество, грубиян – консул?» А затем в саркастической улыбке показала свои безукоризненно белые зубки:

– Ну конечно! Конечно, я извиняюсь! – Но лучше бы она вообще промолчала! Потому что всё её ехидное обращение прозвучало так, словно она обращалась к человеку крайне неуравновешенному, больному психически, которого лучше не дразнить. Или как к злобной собаке, которую опытный человек успокаивает словами: «Ты же отличный пёс! Добрый и ласковый! Мы с тобой обязательно подружимся, только прекращай на меня лаять».