Папина жизнь - читать онлайн книгу. Автор: Дэйв Хилл cтр.№ 53

— Они не едят!

— Ну, поболтают тогда друг с другом.

— Папа…

Я опустил голову на плаху и ждал, когда упадет нож:

— Да, Билли?

— Они говорить не умеют.

Не едят. Не разговаривают. Стоит ли им вообще жить? Я решил не спрашивать.

Однажды на детском празднике ко мне подошла чья-то мама.

— Это вы пришли с той девчушкой? — спросила она.

— Да. — Билли у меня, естественно, был при полном параде, и объяснять было бы трудновато.

— Какая чудесная девочка!

— Хм?

— Она так замечательно держится! Просто невероятно стойкая малышка!

Позже я учинил разбирательство. Билли, оказывается, подошел к этой мамаше и с чистым взором сообщил:

— А у меня мама и папа оба умертые!

— Правда, детка? Неужели?

— Да. Они умерли и ушли на небеса.

И отчего он так непохож на брата? Билли был из тех детей, кто может в подробностях рассказывать, как у него в голове танцуют жвачки.

— Жвачки?

— Да, пап, фруктовые жвачки. Они танцуют, пап! В голове у меня танцуют!

С Билли меня за каждым углом поджидали радуги.

— Пап!

— Да?

— Как тебя зовут?

— Джо.

— А как это пишется?

— Д-ж-о.

— Неправильно! «Это» пишется по-другому! Хи-хи-хи!

Сколько еще продлится этот рай? Вряд ли долго. Билли пока был собой, но постепенно его все больше затягивал конформизм. Как-то на вечеринке у одной девочки ее старший брат заметил Билли.

— Билли? Так девочек не зовут! — заявил он.

— Точно. Он мальчик.

Брат поразмышлял над этим странным откровением и пихнул локтем своего приятеля.

— Гомик! — тихонько сказал он.

По дороге домой Билли задумчиво произнес:

— Хорошо наряжаться пиратом.

Мне больно было видеть его разочарование, но одновременно мне полегчало. Осенью он перейдет из подготовительного класса в первый. Он будет самым старшим в классе (шесть ему исполнится через неделю после начала учебы) и одновременно самым развитым. И все же в чем-то он был чрезвычайно наивен. Да, еще в три года он уяснил, что в официальных ситуациях мальчик, наряженный как девочка, привлечет к себе совершенно ненужное всеобщее внимание. В школу он одевался поскромнее (разве что три пары бус, а так — брюки и майки цветочно-пастельных тонов, обувь без каблуков). Но вскоре ему предстоит выйти в большой и неласковый мир и играть на большой площадке с большими и неласковыми детьми. Я не хотел отдавать его на растерзание бдительным поборникам чистоты полов, чтобы они не превратили его в отбивную котлету. Подготовил ли я его к выживанию?

— Пап!

— Да, Билли?

— Знаешь что?

— Что?

— А Крис умеет тай-чи.

— Подумаешь! А я умею ле-чжи на по-лу.

— А еще Крис научил меня дзюдо.

— Он вообще все на свете умеет?

— Пап, а я тебя могу на пол повалить!

Удар!

— Уййй!

— Я же говорил!

Однажды в классе Билли я просматривал его работы и увидел среди них генеалогическое древо. Билли карандашом изобразил в ряд крошечные лица: Глорию, Джеда, Эстеллу и самого себя. Над детьми он нарисовал женщину с длинными темными волосами и мужчину с бородкой.

— А я где? — мягко спросил я.

— А я это у мамы рисовал.

— Ну и что?

— А ты, ну, ты же мне тогда вроде бы и не совсем папа…

— Нет, я тебе все равно папа! Я всегда твой папа. Где бы ты ни был!

Билли скорчил смешную рожицу — мол, я пошутил.

— Ну а как же Эстелла? — продолжал я. — Она же не дочка мамы с Крисом, правда?

— Нннну… нет, да. Но она все равно моя сестренка.

Да и нет. Нет и да. Впрочем, дело не в генеалогии. Мне не нравилось, что меня потихоньку начинают стирать. Я достал семейные фотографии того времени, когда Анджелы еще не было с нами, и показал их детям. Глория и Джед меня порадовали. Но Билли изумился до крайности:

— Мама что, жила здесь?

— Да, Билли. Жила.

— Ты шутишь!

— Я серьезен, как твоя жизнь, Билли.

— А Крис тут тоже жил?

— Нет. Он жил в мирных джунглях за много миров от нас, изучал там древние секреты вымершего племени Майкрософт и овладевал искусством вязать макраме из остатков белья.

— Да ну!

— Точно. Спроси его, он тебе сам скажет.

— Пап!

— Да, Билли?

— А мы можем купить «Плейстейшн-2»?

— Сначала ты чуть-чуть подрастешь.

— А у мамы дома Крис уже купил!

— Да? А тебе дает в нее играть?

— Пап!

— Да?

— У тебя ведь нет настоящей работы, да?

— Нет, есть!

— Но ты же только рисуешь…

— Эстелла, — объявил я, — сегодня День Отца.

Я поставил ее на кровать и принялся щекотать. Щекотал и щекотал.

— Ну, давай-ка еще! — потребовал я, тыча пальцами ей в маленькие ребрышки. — Ты у нас боишься щекотки, малышка?

Эстелла визжала и ловила меня за руки. Что она пыталась сказать? Мамамамама! Папапаппапапа! Всего восемь месяцев назад мы вышли из роддома, а сколько всего она уже умела! И «ладушки-ладушки», и «с кочки на кочку, с кочки на кочку!». Но ничто не сравнится с Щекоталками.

— Должен предупредить, мисс Стоун, что сопротивление бесполезно. Повторяю вопрос: ты боишься щекотки, а?

Щекоталки были нашей стоуновской семейной традицией. С Джедом они никогда не работали, но Глория их в детстве обожала, а Билли любил и по сей день. Дети, ну-ка к папе! Папа вас помучит!

На секунду я затих и прислушался. С лестницы донеслись осторожные шаги. Вошли Глория, Джед и Билли, с самодельными открытками ко Дню Отца и завтраком на подносе. Анджела замыкала ряды.

— Ой! — взвизгнул я. — Это же мистер Зубик! — Я укрылся под толстым одеялом.

— Бойся мистера Зубика! — трубно возгласил Билли. Он был одет в костюм Девы Марии и держал мистера Зубика за хвост. — Бойся, очень бойся!

Мистер Зубик — это была игрушка для ванной, пластмассовая акула, которая умела пускать воду струей. Иногда мистер Зубик неожиданно нападал на рассвете.