Подъем Испанской империи. Реки золота - читать онлайн книгу. Автор: Хью Томас cтр.№ 40

Мы легко можем себе представить восторг девяноста членов экспедиции Колумба, когда они бросили якорь у берега в спокойной синей воде, где волны тихо плескали о планшир, – в первый раз в истории европейский корабль оказался в водах, которые мы отныне должны называть американскими.

Колумб, вероятно, достиг бухты Лонг-Бэй на острове, который мы сегодня называем островом Уотлинга, а туземцы называли его Гуанахани. Колумб назвал его Сан-Сальвадор, и это был первый из бесчисленных островов, которым он дал названия, по большей части в честь святых ^{324}. Он увидел жителей, которых поначалу назвал индейцами. Они казались простым народом, хотя их подарки ему – попугаи, копья и шарики хлопка – показались ему такими же странными, как и испанские подарки туземцам – шляпы, шары и стеклянные бусы. Туземцы Багамских островов потом вымерли из-за контакта с испанцами. Они находились в близком родстве с таино, с которыми Колумб скоро столкнется на Карибах ^{325}. Но в первую очередь его поразило то, что они не носили одежды.

Колумб именем короля и королевы объявил Сан-Сальвадор собственностью Испании ^{326}. Он также поднял флаг монархов – зеленый крест с буквами «F» и «Y» под короной на белом фоне. Он словно бы не сознавал, что это могло быть знаком объявления войны китайскому императору династии Мин, японскому сегуну Хосугаве или же гипотетическому монгольскому хану. Вероятно, он полагал, что этот остров был одним из множества тех, которые, по словам Марко Поло, находились у побережья Азии и не защищались ничьей верховной властью.

Местные жители были удивлены бородами европейцев, особенно светлой бородой адмирала. Они сами по цвету кожи были сходны с гуанчами, туземцами Тенерифе, у них были длинные волосы и приятная внешность. Некоторые раскрашивали себя белым и черным (иногда все тело, иногда только лицо). Казалось, что среди них нет никого старше тридцати лет, они были вооружены деревянными копьями. У некоторых были ножи из рыбьих зубов. Некоторые из этих «индейцев» носили следы ранений в битвах – возможно, с соседями, которые пытались их захватить. Колумб сразу же непонятно почему решил, что они смогут стать хорошими христианами ^{327}. У них были длинные каноэ, «с замечательным искусством вырезанные» из древесных стволов.

У немногих жителей Сан-Сальвадора имелись золотые подвески, которые они носили в носу. Языком знаков они показали Колумбу, что на юге есть король, у которого гораздо больше такого металла, и что у него даже корабли из золота. Адмирал попытался, но безуспешно, убедить людей Сан-Сальвадора проводить их туда. В конце концов, он проплыл три тысячи миль в тяжелых условиях не для того, чтобы просто открыть остров дикарей, объясняющихся жестами. Но поведение туземцев, однако, было вполне разумным – сообщить, что золото находится где-то на юге, было лучшим способом отделаться от чужаков – такое проделывалось многократно другими народами в течение следующих поколений.

14 октября Колумб причалил к la isleta, увидел другие деревни и встретил других индейцев, «которые, как мы поняли, спрашивали, не сошли ли мы с неба». Из них Колумб захватил семерых, которых он предполагал отвезти домой в Кастилию, чтобы обучить их испанскому языку, а потом использовать как переводчиков. Двое из них сумели на другой день сбежать. Но в течение следующих недель были захвачены еще несколько туземцев. Один из них, которому дали имя Диего Колумб, оставался переводчиком при Колумбе в течение двух лет ^{328}.

Адмирал считал, что может отправить в Кастилию все население острова – вероятно, в качестве рабов, – поскольку полагал, что с полусотней вооруженных людей он сможет покорить их всех ^{329}. Он писал, что «они очень смиренны» и «не искусны в смысле оружия». Это наверняка сделает их «хорошими подданными» ^{330}.

Колумб, власть которого на трех кораблях теперь никем не оспаривалась, остановился еще на нескольких островах архипелага, ныне известного как Багамские острова. Первый он назвал Санта-Мария-де-ла-Консепсьон, два остальных – Фердинанд и Изабелла. Непонятно, какие именно это были острова. Рум-Кэй? Крукед-Айленд? Лонг-Айленд? Все они плоские и не особо привлекательны для колонизации или сельского хозяйства. Он не заявил официально о присоединении к Испании этих островов, поскольку он, видимо, предположил, что если он захватил один, то захватил все ^{331}. Но всем им он дал названия, хотя на них уже жили местные туземцы.

Он принял подарки в виде хлопка и взамен отдал уже традиционные стеклянные бусы и всякие безделушки, которые принимались с благодарностью. В своем журнале он с восторгом писал о деревьях, запахе цветов, приносимом ветром с суши, как на Корсике, о чистых домиках, гамаках (местное слово, которое потом перешло в испанский), маленьких собачках, а также коротких хлопковых юбках, которыми женщины прикрывают срам. Он постоянно расспрашивал о золоте, которое оптимистично предполагал найти на соседних островах, и решил покинуть Багамы только после того, как счел, что «золотых россыпей тут нет». Колумб сожалел, что не может распознать всех трав, которые они находили, хотя считал, что нашел алоэ. Он постоянно сравнивал эти места с Андалузией в апреле. Пение птиц Лонг-Айленда было таким сладостным, что «никто не желал покидать этого места» ^{332}.