Подъем Испанской империи. Реки золота - читать онлайн книгу. Автор: Хью Томас cтр.№ 28

Монархи согласились на созыв собрания. Самым важным членом комиссии, «председателем», был духовник королевы – Талавера, которому было велено собрать «людей, наиболее искушенных в вопросах космографии, которых, однако, было немного в Кастилии» ^{213}. Пока специалисты будут работать, было решено, что Колумб останется при дворе, где бы двор ни находился, и ему будет выплачиваться небольшой пенсион в 12 000 мараведи ^{214}.

Но работа Талаверы и его коллег была отложена из-за неудач в войне с Гранадой. Колумбу придется подождать. Но он хорошо воспользовался этим временем. Он заработал немного денег, чертя карты, встречался с важными людьми. Среди них были и его соотечественники-генуэзцы, двое богатых купцов из семьи Франческо, Пиньело и Ривароло, которые помогали финансировать завоевание Канарских островов, а также влиятельный Гутьерре де Карденас – тот самый, кто нес обнаженный королевский меч в Сеговии в 1474 году.

Возможно, эти люди в конце концов сочли, что Колумб сможет дать Испании несколько новых островов, вроде Канарских. Но что еще важнее, Колумб завязал дружбу с доминиканцем-теологом Диего Десой, который до недавнего времени был профессором теологии в Саламанке, а теперь служил приором в коллегии Святого Себастьяна здесь, а также был главным наставником наследника престола, инфанта Хуана, которому ежедневно давал уроки латыни. Почему Деса и Колумб стали такими друзьями, непонятно, – но так случилось, и, как всегда, большую роль сыграло духовное родство. Это была дружба, которая оказалась Колумбу очень полезной ^{215}.

Деса нашел Колумбу приют в доминиканском монастыре в Саламанке и познакомил его со своими друзьями, включая кормилицу инфанта, Хуану Веласкес де ла Торре, и ее кузена, Хуана Веласкеса де Куэльяра, казначея инфанта. Инфант очень любил Хуану – однажды, когда ему еще не было десяти лет, он сказал ей: «Ты должна выйти замуж за меня и больше ни за кого». Колумб также привязался к Хуане, и она стала его доверенной приятельницей ^{216}.

Кардинал Мендоса по-прежнему интересовался Колумбом и временами приглашал его к себе на обед, как и contador Кинтанилья. Талавера продолжал делать Колумбу небольшие регулярные выплаты, согласно решению монархов.

Комиссия, в которой председательствовал Талавера, собиралась зимой 1486/87 года в Саламанке. Ее выводы были такими же отрицательными, как и выводы комиссии в Лисабоне. Эти умные и хорошие люди, как и их португальские коллеги, считали, что выводы Колумба о расстоянии и легкости путешествия не могут быть верны. Они сделали вывод, что Корона ничего не получит, поддерживая Колумба, и что если он получит такую поддержку, королевская власть умалится ^{217}.

Это удручающее заключение было передано Колумбу в августе 1487 года. Комиссия смягчила резкость своих выводов, заявив, что они вовсе не исключают возможности, что однажды, когда будет выиграна война с Гранадой, Корона пересмотрит свое решение. Вероятно, на такой форме ответа комиссии настоял добрый доктор Деса.

Как бы то ни было, Колумб, естественно, пал духом. Он решил вернуться в Португалию. Его брат Бартоломео недавно писал о том, что здесь возобновился оптимизм по поводу новых перспектив мореплавания после того, как путешественник Бартоломеу Диаш в том же августе отправился в путь, чтобы в очередной раз попытаться достичь самой южной точки Африки (Лас Касас утверждал, что Бартоломео Колон участвовал в этом героическом плавании) ^{218}. В том же самом году еще один замечательный португальский путешественник, Перу де Ковильян, достиг Каликута в Индии, проделав путь на исламском торговом судне через Красное море.

В начале 1488 года король Жоан отправил Колумбу охранную грамоту для поездки в Лисабон, которую Колумб показал королю Фердинанду и королеве Изабелле в Мурсии ^{219}. Но в то время испанские монархи все еще были заняты войной с Гранадой, и этот документ не впечатлил ни одного из них.

Оказавшись в Лисабоне в октябре 1488 года, Колумб снова получил отказ. Король Жоан несколько изменил свое мнение о ценности атлантического пути в Китай – но отправил на запад маленькую экспедицию под командованием фламандца Фердинанда ван Олмена с двумя каравеллами (построенными за его счет), чтобы открыть «большой остров или острова, где, как говорят, могут находиться семь городов». Но больше об этом путешествии никто ничего не слышал. Ван Олмен, который считался погибшим, отплывал с Азорских островов, которые, по мнению Колумба, были не столь выгодной точкой для начала путешествия, как Канары.

Вероятно, Колумб был в Лисабоне в декабре 1488 года, когда вернулся Бартоломеу Диаш – которого, возможно, сопровождал Бартоломео Колон. Диаш обогнул южную оконечность Африки, которую оптимистически назвал мысом Доброй Надежды ^{220}. Получив долгожданный южный путь в Индию, король Португалии уже не был заинтересован в новом западном пути.

Еще раз потерпев неудачу в поисках необходимой поддержки, Колумб задумал обратиться к королям Франции и Англии. В конце концов, Испания и Португалия были не единственными морскими державами. Потому он отправил своего брата Бартоломео в Лондон ^{221}. Но неудачи продолжали его преследовать – Бартоломео был захвачен пиратами и провел два года в тюрьме. Колумб, который получил известие об этом не сразу, вернулся в монастырь Ла-Рабида – в единственное место, где у него было время для себя и для того, чтобы подумать над своими идеями.

Фрай Антонио де Марчена поддерживал его энтузиазм, как и фрай Хуан Перес. Марчена предложил, чтобы Колумб попытал судьбу у герцога Медина Сидония, чьи корабли господствовали в Гибралтаре и который из своего дворца, царящего над Санлукар-де-Баррамеда в устье Гвадалквивира, контролировал местное рыболовство. Герцога в народе звали «королем тунцов» («El Rey de los Atunes»). Он вложил много средств в сахарную торговлю на Канарах и вскоре обзавелся значительной собственностью на Тенерифе. Наверняка у него найдутся свободные корабли. Но Медина Сидония направил свои корабли на войну с Гранадой и не поддался обаянию Колумба ^{222}.