Подъем Испанской империи. Реки золота - читать онлайн книгу. Автор: Хью Томас cтр.№ 164

Более сенсационной, но, наверное, менее значимой была проповедь в доминиканском колледже Святого Фомы в Севилье, произнесенная фраем Франсиско де Сан-Рома. Он высказывался в ней против тирании Педрариаса в Дарьене. С преувеличением, характерным для фанатиков всех времен, проповедник говорил, будто бы он сам видел, как 40 000 индейцев предали мечу или отдали на растерзание собакам ^{1488}. Фрай Рехинальдо де Монтесинос написал об этом Лас Касасу, который, в свою очередь, написал Ле Соважу, который попросил Лас Касаса показать это епископу Фонсеке, что он и сделал. 20 марта Ле Соваж, чье спокойствие было поколеблено, сказал Лас Касасу: «Король, наш владыка, приказал, чтобы вы и я привели Индии в надлежащий порядок. Так что пришлите мне ваш меморандум» ^{1489}.

Этот разговор случился, когда Лас Касас выходил из королевских покоев во дворце Бернардино Пиментеля в Вальядолиде. Эта короткая беседа дала Лас Касасу новую надежду в его борьбе если не за африканских рабов, то за индейцев. Во второй раз судьба индейцев оказалась в его руках. Какая победа его красноречия, настойчивости, трудолюбия – и, несомненно, его харизмы!

Король и его двор покинули Вальядолид и отправились в Арагон ^{1490}. Двигались они медленно, поскольку их помпезно принимали почти всюду, где бы они ни проезжали, дабы отметить королевский визит. Король вновь сначала направился в Тордесильяс, дабы встретиться со своей матерью Хуаной, а затем – в Аранда де Дуэро, в Альмасан, где прежде размещался двор его покойного дяди, Хуана, а затем в Калатаюд, дабы попрощаться со своим братом ^{1491}. 20 апреля печальный, но верный брату инфант Фердинанд отправился из Сантандера во Фландрию, где он стал эрцгерцогом Австрии, навеки оставив не только свою любимую сестру Елену, но и шанс стать королем Испании. Братья обнялись. Фердинанд навсегда сохранил любовь к Испании, где он провел свое счастливое детство, и мы в долгу перед ним за то, что он собрал коллекцию из множества замечательных вещей ^{1492}. Письма его представителя в Испании, Мартина де Салинаса, являются прекрасным источником информации о жизни испанского двора с 1522 года и далее ^{1493}.

9 мая 1518 года король и его двор достигли Сарагосы. Здесь и собрались кортесы Арагона. Они обсуждали, правильно ли называть Карла королем, пока его мать, Хуана, еще жива, а также размер субсидии, которую арагонцы должны были выплачивать Карлу, будь он король или регент, – 750 миллионов мараведи. Эти проблемы не давали кортесам разойтись до 7 января 1519 года. Королевский двор также до тех пор оставался в Сарагосе ^{1494}.

Лас Касас ушел на покой в монастырь в Аранда де Дуэро. Там он подготовил еще один меморандум, как раз по просьбе ле Соважа ^{1495}. Он писал в основном о материке, а не островах, и предложил план, к которому так или иначе стремился несколько лет. Правда, написанное скорее походило на рыцарский роман, а не на мысли политического реформатора, ибо Лас Касас предложил создать вдоль побережья Карибского моря, там, где ныне находится испанская Америка, цепь крепостей и городков на расстоянии друг от друга в сотню лиг. В каждом поселятся по сотне христиан, в каждом поселении будет командовать капитан. В глубь материка идти было нельзя под страхом наказания. Индейцам будет дарована свобода, и все, кого забрали в качестве рабов когда-либо, будут также освобождены. Будет учреждена свобода торговли, и индейцам будут говорить, что испанцам нужно золото и жемчуг. Будут назначены епископы – священники либо доминиканского, либо францисканского ордена, и эти ордена будут контролировать проповедь Слова Божьего. На Эспаньоле, Кубе, Ямайке и Пуэрто-Рико будут распущены энкомьенды, и всем индейцам скажут, что они могут жить, как хотят и где хотят. Каждый испанский рабочий, который захочет поехать в Индии, может это сделать. За успешное возделывание культур вроде шелка, сахара, специй, винограда, пшена и корицы положена награда. Также каждый христианин в Индиях «может иметь двух черных мужчин-рабов и двух женщин» ^{1496}.

Таким образом, фундамент торговли африканскими рабами стал еще прочнее. В то время как Лас Касас мечтал об утопическом будущем, в реальности на Эспаньоле, похоже, приближался конец автократии. Двое оставшихся настоятелей, Фигейроа и Санта-Крус, следуя своим обязанностям, старались, чтобы прокурадоры на Эспаньоле избирались поселенцами напрямую. Представители должны были подавать совместные прошения по поводу того, что им казалось правильным, и, похоже, действительно имело место некое подобие выборов, хотя избирателей везде было не более двадцати мужчин-поселенцев. Эти мужчины – конечно же, они были только мужчинами – частью являлись приверженцами Пасамонте, наверняка «из-за семьи Колумба». Они были не слишком гуманны, но они представляли испанское сообщество на Эспаньоле. Когда они собрались в апреле 1518 года в монастыре Сан-Франциско в Санто-Доминго, они сначала выбрали генерал-прокурора, который отправился бы в Кастилию, дабы представлять их интересы. С результатом в семь голосов против пяти 18 мая был выбран судья-«пасамонтист», Васкес де Айон. Другим же претендентом был торговец-«коломбист», Лопе де Бардеки. Судья резиденсии, Алонсо Суасо, заявил, что это незаконно, поскольку Айон, будучи судьей, не имел права покинуть остров. Пасамонте, судья Вильялобос, казначей Алонсо Давила и сам Васкес де Айон были против подобного заявления и обвинили Суасо в том, что он был «исполнителем желаний Диего Колона», действующим против нужд добрых людей.

Прокурадоры из Санто-Доминго просили многого. Наиболее важным было то, что они вновь просили привезти чернокожих рабов прямиком из Африки. Они полагали, что Короне будет только на пользу организация работорговли. Они требовали разрешения на ввоз рабов-индейцев с Багамских островов и материка, а жители прибрежных городов должны были иметь возможность захватывать их без всяких помех и преград ^{1497}. Все энкомьенды, будь то принадлежащие Короне или отсутствующим владельцам вроде Эрнандо де Веги или епископа Фонсеки, или же чиновников в Севилье, должны были быть отменены в надежде на то, что это приведет к более благоприятному обращению с индейцами. Обязательство индейцев работать в шахтах должно было быть отменено или же, если это было невозможно сделать, следовало сократить время их работы там.