Подъем Испанской империи. Реки золота - читать онлайн книгу. Автор: Хью Томас cтр.№ 108

Поначалу Овандо был против идеи труда чернокожих, поскольку обнаружил, что африканцы создают беспорядки среди индейцев. Но ему пришлось убедиться, что африканские рабы могут весьма способствовать всем этим предприятиям. Все на Эспаньоле теперь заметили, что немногочисленные чернокожие рабы трудились усерднее местных индейцев, которые выработали много хитроумных способов избегать излишней работы, которой требовали от них испанцы. За два дня до того король Фердинанд лично сказал чиновникам из Каса-де-Контратасьон, что «губернатор написал мне, что вы прислали ему семнадцать черных рабов и должны прислать еще больше. Мне кажется, что вы должны прислать сотню черных рабов, и с ними должен отправиться ваш доверенный человек» ^{1048}.

Как мы видим, в первые годы XVI столетия в Новый Свет было отправлено не так много рабов. Но прежде они туда попадали по двое-трое и никогда сотнями. Так что 1507 год является началом новой фазы в истории Индий, Африки, Европы и человечества ^{1049}.

Остров Эспаньола был теперь разделен между завоевателями. Он был хорошо организован в отношении обнаружения золота, главной задачи острова. Доход, получаемый старателями, был значительным: quinto одной Короны в 1505 году составляла 22 286 079 мараведи. То есть общий счет был около 110 или 120 миллионов ^{1050}. Годы с 1503-го по 1510-й принесут в целом около 5000 килограммов золота, что впечатлило короля ^{1051}.

В эти же годы Овандо также привез в колонии крупный рогатый скот за свой счет, позаботившись, чтобы ему не давали размножаться ^{1052}. К 1507 году он даже смог написать королю, заявляя, что кобыл больше присылать не стоит: лошадей уже достаточно для завоевания соседних островов ^{1053}. Он поручил опытному лоцману, Андресу де Моралесу, начертить карту берегов известных Антильских островов. Его карты скоро стали считаться лучшими и наиболее интересными из имеющихся. Моралесу, бывшему родом из Севильи, в 1508 году было чуть больше тридцати, и он был первым, кто методически описал океанские течения в Западных Индиях.

Овандо, однако, начал подвергаться критике. Например, он несправедливо решил дело Кристобаля Родригеса, конкистадора, который изучил язык таино, проведя несколько лет, не общаясь ни с кем из испанцев. Он отправился на переговоры с Рольданом по приказу Колумба и первым явился в порт Санто-Доминго по просьбе адмирала, чтобы провести в гавань флот Бобадильи. Он был переводчиком на венчании в 1505 году испанца Хуана Гарсеса и индеанки Консепсьон. Поступив так без разрешения, он был оштрафован Овандо на 100 000 мараведи и отослан назад в Испанию. Но король увиделся с ним, отнесся к нему хорошо и решил, что Родригес будет ценен для колонии. К неудовольствию Овандо, он был снова прислан на Эспаньолу – с конем и даже кобылой, и с указаниями попытаться выработать конституционные правила для индейцев. Позднее Родригес обвинил Овандо, что тот недавно распределил индейцев в свою пользу ^{1054}.

Куда серьезнее была ссора Овандо с братьями Тапиа из Севильи. Кристобаль де Тапиа, которого поддерживал епископ Фонсека (с которым он был в дальнем родстве), доносил королю из Санто-Доминго, что Овандо не выполняет инструкции из писем, которые его высочество посылал ему, прося распределить индейцев между различными назначенными персонами. Но в то же самое время губернатор весьма благосклонно обращался с собственными эстремадурскими друзьями, среди них были даже «помощники помощников поваров, которые владели множеством индейцев» ^{1055}. Овандо поставил своего кузена Диего де Касереса комендантом крепости в Санто-Доминго вместо Кристобаля де Тапиа, который к тому же потерял свои земли на западном берегу Осамы.

Правда была в том, что Овандо предпочитал севильцам эстременьо — эстремадурцев, особенно из своих собственных городов Бросаса и Гарробильяса. Он даже назначил неизвестного молодого нотариуса из Медельина, Эрнана Кортеса, своего дальнего родственника, нотариусом нового города Асуа вскоре после того, как тот прибыл на Эспаньолу в октябре 1506 года ^{1056}.

Обвинения братьев Тапиа поддерживал Мигель Пасамонте, арагонский конверсо из Худеса близ Арисы, который прибыл сюда как королевский казначей в 1508 году и который с тех пор представлял интересы Фонсеки в Индиях ^{1057}. Он получил власть на Эспаньоле и отвечал за распределение многих индейцев и раздачу торговых привилегий, на чем можно было подзаработать.