Зачет по выживаемости - читать онлайн книгу. Автор: Василий Гриневич cтр.№ 85

Неправда, что море вечно в движении. Море тоже спит. Как по артериям мчатся воды холодных и теплых течений, а море спит. Мчатся амазонки, охватывая полукольцом стадо бизонов, а море спит. Вода омывает чешуйчатые бока, холодит ноги. Далекие вздохи становятся все ближе. Охотницы, рассеянные по глади залива, скоро достигают края стада, и морские псы опять начинают нервничать. Мимо них скользят и фыркают огромные, как острова, черные тела самцов. Самки находятся ближе к средине, а в самом центре — детеныши.

Она знала, что самцы сейчас будят остальных неслышным для нее криком. Но слишком поздно. Стадо окружено кольцом охотниц. Взвыли трубы, вспыхнули факелы, и факельщицы начинают носиться вдоль края стада, стараясь оттеснить бизонов к берегу.

Морские бизоны — отличные пловцы, и каждый из них в скорости превосходит морских собак, но стадо движется медленно из-за детенышей и неизбежной неразберихи. В кольце факельного освещения кажется, что море кишит черными лоснящимися спинами. И вдруг фонтан брызг взметнулся над заливом чуть ли не к самым звездам. Вой труб, рев бизонов, свист морских псов — все смешивается в страшную какофонию. Три, нет, четыре, огромных, как айсберг, тела атаковали оцепление. Кольцо амазонок распалось, но одной повезло меньше других. Ее морской пес не успел увернуться, и страшный боковой удар подбросил вместе с факелом два тела: беспорядочно извивающуюся шестилапую ящерицу и крохотную издали, похожую на ледяную речную звезду амазонку. Парный шлепок об воду рядом с хвостом разворачивающегося бизона. Но, пока тот успел развернуться, ближайшие загонщицы, бросившись наперерез, подобрали оглушенную о поверхность воды напарницу и убрались с дороги возвращающегося чудовища. Удар челюстей, и перекушенная половина морского пса с двумя лапами и дергающимся хвостом снова взлетает в воздух.

Сила против хитрости, инерция против увертливости, и если в силе морской бизон в тысячу раз превосходит всех загонщиц вместе взятых, то выигрыш в маневренности дает амазонкам минимальный перевес перед атакующими самцами. А атака накатывается за атакой, и в конце концов три огромных морских бизона, свирепея от ударов багров, оставляют стадо и бросаются вдогонку за факельщицами. И тут снова надо уворачиваться, успеть не подставить бок морского пса под сокрушительный лобовой удар, успеть подобрать сбитых наездниц и загонять, загонять теряющих контроль самцов все ближе и ближе к берегу.

Один из них сегодня погибнет, а двоих надо отвлечь, не справиться со всеми тремя. Оставить одного, вот этого, самого крупного.

Загонщицы разделились, и к тому времени, как небо начинает сереть, отвлекают и уводят одного, а потом еще одного самца дальше в море. Остался последний огромный морской бизон с пятнами наростов на боках. И уж этого последнего никак нельзя упустить. А он мог бы просто нырнуть и уйти, если бы вспомнил о стаде. Но он силен, разъярен бесконечными ударами дротиков и помышляет сейчас только о мести.

Они мчались параллельными курсами: огромный одноглазый самец, с боками, заросшими моллюсками, и два отряда амазонок на морских псах справа и слева. В призрачном свете занимающегося утра вся картина приобретала жуткую ирреальность. Ей показалось, что она уже видела такую сцену, не подобную, а именно такую, и вдруг вспомнила: тот самец был тоже одноглазый. Четыре года назад, когда она впервые приняла участие в охоте, они напали на стадо с одноглазым вожаком!

Морской бизон обладает цепкой памятью и никому не прощает обид. Столкнуться среди десятков и десятков стад, идущих к югу, со старым знакомым — это редкостная неудача. Обычно в таких случаях не удается избежать жертв. Но такие случаи повторяются, обычно раз в поколение, и пояснить это можно отчасти одним и тем же маршрутом стад, отчасти тем, что охота ведется ночью и рассмотреть загнанных самцов удастся лишь под утро, а отчасти тем, что морские бизоны никогда не забывают обид и, раз подвергшись унизительному нападению, через многие-многие годы горят желанием отомстить.

Огромное, как черная скала, тело вдруг встало на дыбы и в фонтане брызг рухнуло на параллельную группу загонщиц прямо в центр пронзительных криков, которые на секунду перекрыли шум всплеска и вой труб. И с этого момента погоня утратила стремительность, собственно, это была уже не погоня, а бойня. В брызгах и пене самец кружил на одном месте, стараясь подмять под себя амазонок, которые спасали оглушенных подруг. И если до сих пор не было жертв, то это объяснялось лишь тем, что в тот самый момент, когда разъяренный бизон вздыбился, несколько арбалетчиц всадили ему в спину стрелы с отравленными наконечниками. Да, в общем-то, и до берега уже было недалеко. Морской бизон метался по кругу, но раз от разу его выпады становились все более и более вялыми.

Озлобленные долгой бесполезной погоней морские псы, утратившие наездниц, уже не давали себя оседлать, а с остервенением вцеплялись в бока, хвост и исполинские плавники одноглазого вожака. Амазонки подбирали из воды неудачниц и, образовав широкий круг, внутри которого метался бизон, ждали, когда он окончательно ослабеет. На спине у многих морских псов сидели по две-три лишние наездницы. Некоторые из них уже начали метать трехлистники, подбадривая друг друга криками, которые сливались в шуме охоты в один невообразимый гам.

Внезапно что-то случилось там, на противоположном конце кругового оцепления. Слабеющий морской бизон, весь обвешанный псами, рванулся к кольцу амазонок. И то ли кто-то посчитал, что огромная туша уже безопасна и подплыл слишком близко, то ли кого-то нарочно оттеснили… Бизон рванулся к кольцу оцепления, а навстречу ему рванулся пронзительный визг, оборвавшимся вместе с ударом челюстей. Вой труб смолк, и амазонки начали беспорядочно кричать. Кто-то погиб.

И вдруг она поняла, кто погиб. По внутренней стороне круга между затихшими охотницами и одноглазым вожаком мчалась навстречу ей соперница. Злорадный оскал исказил ее лицо. Мокрые волосы прилипли к щекам, правая рука ее от плеча до локтя была распорота глубокой кровоточащей раной. Небо на востоке рассвело, и в розовом отблеске зари страшным хищным светом горели ее глаза. А на лбу волосы были охвачены поверх собственной кожаной ленты плетеной перевязью ее юной подруги с развевающимся хвостом скалистого волка!

Жуткий, нечеловеческий крик вырвался у нее из груди навстречу сопернице; ударом локтя она скосила позади себя со спины морского пса наездницу, вытащенную только что из волн, и бросила своего пса наперерез сопернице, раскручивая над головой шнур с трехлистником. Бронзовой молнией метнулись растопыренные когти трехлистника, но соперница успела пригнуться, их морские псы на встречном движении столкнулись, перепутались упряжью, и амазонки, сцепившись, полетели в воду. И тут ни сила, ни ловкость уже не могли сыграть никакой роли, потому что упали они рядом с единственным глазом умирающего бизона…

«Я не могу жить без тебя, я не могу дышать без тебя», — говорили они когда-то друг другу.

Морской бизон, почуявший рядом запах человеческой крови, стряхнул предсмертное оцепенение и начал разворачиваться; краем глаза она увидела, как исполинские челюсти медленно, словно в кошмарном сне, поднимаются над ними, но не разжали сцепившихся пальцев.