Кошки ходят поперек - читать онлайн книгу. Автор: Эдуард Веркин cтр.№ 90

– Там нет собак, – сказал я. – Там кинотеатр вообще-то, а не овощная база.

– Не пустят. – Лара шнуровала кроссовки. – А если даже пустят, я с ними... они уйдут. Полезем через крышу.

Лара встала, потопала, принялась разминаться.

– Все очень просто: туда – и обратно.

– Как ты хочешь забраться на крышу? – спросил Гобзиков. – Там же стены и стекло...

– А мы не на крышу полезем, мы полезем через крышу. Кран. Ты про кран забыл.

Лара указала пальцем. Кран был виден даже отсюда, с набережной.

– Ты хочешь спуститься на крышу с крана?! – поразился Гобзиков.

Лара кивнула.

Да.

Я даже не знал, что сказать, слова разбежались.

– Я высоты боюсь, – признался Гобзиков.

– Ты не полезешь, – успокоила его Лара.

– Почему это я не полезу? Я что, хуже его?

– Он сильнее, – объяснила Лара. – Пойдемте, лучше не застаиваться...

Мы направились к кинотеатру.

Мне стало приятно. Да уж, сильнее всяких там заморышей Гобзиковых, этих Гобзиковых на меня десяток набрать надо...

– И что, что сильнее? – злился Гобзиков. – Я вполне смогу спуститься...

Лара принялась терпеливо объяснять:

– Ни один из нас не сможет спуститься на десять метров по веревке, а потом подняться назад. Для этого надо быть очень сильным или гимнастом. Можно использовать специальное устройство, но это будет долго. А долго нельзя болтаться, могут заметить. Поэтому кто-то должен будет меня втащить обратно. Он сильнее.

Лара указала на меня.

– А давайте я вниз спущусь, – предложил Гобзиков. – Я тоже легкий. И кеды взял...

Нет, его все-таки пронзил купидон меднокрылый. Тоже мне, Ромео.

– Я все-таки легче, – возразила Лара. – К тому же ты не знаешь, что надо искать. А я знаю. И спорить не будем. Егор, ты иди туда...

– Постойте, – замахал руками Егор. – Выставка же, наверное, в фойе. А в фойе работает ночной клуб...

– Вот они, лицеисты, – усмехнулся я. – Вместо учебы по ночным клубам шастают! А еще генеральская... губернаторская стипендия!

– Я не шастал, я по телевизору видел, – принялся оправдываться Гобзиков. – Лучшее заведение в городе... Я же говорю, выставка в фойе, а там, наверное, народу полно, там дискотеки проводятся.

– На ночь экспонаты переносят наверх, в недостроенный зал, – объяснила Лара. – Там нет охраны, там нет вообще ничего. Должны сделать зимний сад, но стекла еще не успели вставить, только толстый картон. Я прорежу картон и свешусь вниз. Все, хватит болтать. Егор, иди вон в ту пятиэтажку, поднимись на третий, наблюдай через окно в подъезде. Если нас заметят, позвони. Женя, поставь телефон на вибр.

Я поспешно поставил.

– И еще, Егор. Что бы там ни случилось, не выходи. Жди нас. Понятно?

– Понятно...

Гобзиков напрягался.

Конечно, грабить выставку – это не в «Гипермаге» ухохатываться!

– Все, идем...

Лара отобрала у Гобзикова рюкзачок, закинула за плечи и решительно направилась к крану. Я за ней.

Мы пересекли площадь, перелезли через невысокий забор, огораживающий площадку у крана. Наверху на ветру что-то скрипело и позвякивало, там был ветер и какая-то свобода, в очередной раз я вдруг почувствовал свободу и странность всего происходящего.

Со стороны кинотеатра накатывалась тяжелая зуботехническая музыка, видимо, металлистская вечеринка. Это хорошо – нас слышно плохо будет.

– Классно иметь дракона, – зачем-то сказал я.

– Тебе что-нибудь жаль? – спросила Лара.

– В смысле, есть о чем жалеть?

– Нет, не так. Всем людям есть о чем жалеть, это со всеми бывает, я не о том. Тебе что-то жаль?

Мы стояли под краном, сверху тянуло холодом, было страшно и здорово. На стреле, почти на самом конце, раскачивался железный фонарь, забыли выключить. Удивительно романтично, блин. Я хотел сказать какую-нибудь гадость, но не сказал.

– Тебе чего-нибудь жаль? – Лара смотрела вверх.

Она будто не хотела лезть, не могла никак решиться будто. А я как уж не хотел. Совсем недавно я уже лазил по высотным конструкциям, и эта лазня для меня ничем хорошим не закончилась. «Гатлингами» в морду, я уже доносил.

– Какое-то чувство у меня сегодня... – сказала Лара. – С утра из дома выходить даже не хотелось...

– Да у меня такое каждый день, – успокоил я. – Каждый день никуда не хочется выходить, это нормально, двадцать первый век, все так живут.

– Нет, это не то. Знаешь, это так... Ну, предчувствие неприятностей, что ли...

– Это темная материя, – сказал я.

– Что?

– Темная материя. Вся Вселенная, ну, большая ее часть, состоит из темной материи. Раньше думали, что космос – это пустота, а теперь знают, что эта пустота заполнена материей. Она трудно определяется нашими средствами обнаружения, но она есть. И когда темная материя начинает шевелиться, птичьи стаи разбиваются о скалы, мобильная связь накрывается. А людям страшно, и предчувствия мучают. Немотивированные страхи. Все из-за темной материи.

– Хорошо бы так... – вздохнула Лара.

– Все так и есть, поверь мне, я в астрономии понимаю немного.

И я тоже посмотрел вверх, как она. И почему-то очень остро почувствовал пространство, там, над головой, весенние звезды почувствовал, вращение луча нашей Галактики.

– Так тебе что-нибудь жаль?

Не знаю, почему я это вспомнил. Пришло в голову просто. Хотел какую-то гнусь сказать, а сказал вот что:

– Мне жаль белого крокодила.

– Чего? – улыбнулась Лара.

– Белого крокодила. Это длинная история такая...

– Это вроде как иносказательно? Белый крокодил? Типа белой вороны или там черной кошки?

– Ага. Иван Кокосов и серый волк... Вообще-то нет, крокодил вполне настоящий был. Белый на самом деле.

– Расскажи, – попросила Лара. – Я хочу послушать.

– Нам, наверное, пора. – Я указал пальцем куда-то в сторону Веги. – Раньше влезешь, раньше слезешь...

– Расскажи про крокодила, потом полезем. Успеем.

– Ну, хорошо. Когда-то у меня был белый крокодил. Не то чтобы совсем белый. Он раньше был зеленый, а потом выцвел. Этот крокодил принадлежал одному мальчику... А может быть, девочке...

И я стал рассказывать историю про белого крокодила. Лара слушала очень внимательно и ни разу не перебила.