Имаго - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Никитин cтр.№ 69

Но именно на простого человека ориентировано все в Юсе, и вот теперь это – чудовищный нарыв на теле человечества, общество быстро тупеющих животных, страна обезьян, стремящаяся весь мир превратить в таких же обезьян. Причем эти скоты даже не подозревают, что они – скоты с «томагавками» в руках.

Но если ориентироваться не на простого, а на элиту? На верхушку? Есть ли шанс?.. Да, все мы понимаем, что именно элита все делает и все решает, но…

Голова раскалилась от бешеного прилива крови. Итак, давай-ка еще раз, на пальцах. Простые люди, как мы говорим, как говорит пресса, как говорит президент – это простолюдины, так их называли раньше. Когда их так называли, то все ясно понимали, что мораль простолюдинов сильно отличается от морали рыцарей и прочих «благородных».

Да, она в самом деле отличалась, отличается и будет отличаться. Однако цивилизация обязана своему взлету тем, что ее лидеры на мораль простолюдинов внимания не обращали. Кучка «благородных» вела, не интересуясь мнением простолюдинов. Вела по пути духовного и технического прогресса, который простолюдину непонятен и не нужен. Сейчас мы некоторое время еще движемся по инерции вперед, но наступательный характер прогресса затихает, затухает, ибо… мнение простолюдинов начали принимать всерьез.

Гибельную роль в этом сыграли французские мыслители-просветители. От тезиса, что простолюдины – тоже люди, пришли к ложному выводу, что простолюдины тоже должны участвовать в управлении государством. На самом же деле нужно было всего лишь изменить понятие «благородный класс». Не по породе, как у собак или чистокровных скакунов, а по интеллекту, поведению, следованию нормам чести и прочим качествам. Тот, кто им следует, – уже благородный класс, а кто не следует – простолюдин, несмотря на двенадцать поколений благородных предков.

Я сходил на кухню, приготовил на скорую руку омлет, нарезал хлеба и тут же о нем забыл, ибо мысли рассерженно заметались вокруг основного препятствия на пути моей идеи.

Самое податливое для манипулирования – это стадо, именуемое русской интеллигенцией. К самой интеллигенции оно отношения имеет мало, хотя имеет, но все-таки именно этих тупых и закомплексованных баранов принимают за цвет нации. Лишь потому, что они сами себя так называют всегда и везде, громко и без стеснения. Эти существа панически страшатся, как бы их не приняли за мало знающих или мало понимающих в искусстве, это они коллекционируют альбомы по искусству и держат их на видных местах для демонстрации своего высокого рейтинга, как мальчишки журналы «Плейбой» в подтверждение своей половой зрелости.

Этих существ давно и прочно поймали на крючок, дав им внешние и заметные издали признаки интеллигентности. Как раньше этими признаками были очки, борода и шляпа, так теперь нужно всюду громко ругать власть, любую власть, говорить о грязной политике и недопустимости смертной казни ввиду сверхценности человеческой жизни любого существа, даже Чикатило, ибо «возможны ошибки следствия».

Этого уже достаточно, чтобы слыть или считать себя интеллигентом, солью нации, и всех остальных – быдлом, хотя вслух все же громогласно вещать о равенстве всех и вся. Эту вот интеллигенцию, страдающую от того, как бы другие не увидели, что они на самом деле – туповатые бараны, очень легко направлять по другой дороге, всего лишь сказав, что вот сюда идти интеллигентно, а сюда – нет. И эти бараны сразу же побегут во всю баранью прыть, побегут бездумно, не рассуждая, не допытываясь, ибо «о некоторых вещах даже рассуждать и спрашивать постыдно».

Да, человечество едино… в этом я не только согласен с юсовцами, но и готов утверждать это громче их самих. Потому что это справедливо в обе стороны. Мир един, и все, что происходит здесь, на земном шаре, благодаря Интернету и СМИ моментально аукается во всех странах, как в глубоких колодцах. Сейчас наибольшую роль играют США, так что к ним наибольшее внимание и наистрожайший спрос. Ибо, что сейчас в Замбези, хрен с нею, с этой Замбезией, а вот выборы президента США у нас обсуждали так же бурно, как и в самих США. А это значит, что события в США влияют на жизнь и России, и всего мира. А из этого следует неопровержимый вывод, что Россия и весь мир не только имеют право, но и обязаны вмешиваться в жизнь США. Обязаны вовремя останавливать прямо на месте разрушительные тенденции для культуры Европы и Востока, для их самобытности и прочих ценностей, которые США по своей слоновьей тупости ценностями не считает.

Второй закон: вмешиваться в жизнь США мы, остальное человечество, имеем право с тем инструментом или оружием, которое у нас есть. У США самые мощные в мире СМИ, но это не значит, что мы должны противостоять только теми жалкими средствами СМИ, что у нас есть. На войне как на войне, и здесь воюют как статьями и видеосъемками, так и патронами, снарядами и ядерными бомбами в чемоданчиках.

Мы обязаны вмешиваться в жизнь США, их культуру и политику куда с большей активностью, чем они вмешиваются в нашу жизнь. Обязаны! А мы пока что по всему миру отступаем в беспорядке, бросая по дороге раненые ценности, контуженную культуру, выдохшуюся мораль…

Резко и неприятно позвонил домофон. Ругнувшись, я оставил премудрости и потащился в прихожую.

– Алло?

– Откройте, – донесся из мембраны усталый голос, – я почтальон…

– Там окошко консьержки, – бросил я.

– Ее нет, куда-то ушла…

– Тогда оставьте бомбу на улице, – посоветовал я и повесил трубку.

Вернулся, но вспугнутые мысли кружились где-то очень высоко, я только смутно видел искорки на слюдяных крылышках. Это мысли о бабах, всегда вот они, тяжелые, потные и зримые, их не надо ловить и подманивать, от них еще и отбиваешься, а вот о Великом хрен изловишь, а если даже изловишь, то легче удержать в руках только что вытащенного из реки скользкого сома…

Сейчас то, что зовется бабьим летом, но жара в эти дни вернулась такая, что все живое забилось в щели, пережидает знойный полдень. Тени чуть удлинились, но даже в них видно и осязаемо, насколько сух и прокален воздух. Комары и даже мухи попрятались, кто не спрятался, тот иссох. В доме напротив на окна спущены жалюзи, занавески, сдвинуты шторы.

Люди двигаются перебежками от тени к тени, словно под снайперским обстрелом. Я походил по квартире, мысли попрятались вслед за мухами. Бесцельно отправился на общую веранду, постоял еще и там, тупо глядя на город. Нечаянно выдвинулся на освещенный край веранды, на голову и плечи плеснуло раскаленной смолой, будто я штурмовал вражескую крепость. Я поспешно отодвинулся в тень.

– Что, – послышался сзади голос, – тоже не работается?

На веранду вышел Лютовой.

– Простаиваю, – согласился я.

– Одна голова хорошо, – сказал Лютовой, – две – лучше, а три – уже повод выпить… Тьфу-тьфу, только бы Бабурина не принесло!

– Русский человек, – отшутился я, – не может рассуждать здраво и трезво… одновременно. Я кроме кофе никаких спиртных напитков не принимаю… за станком.