Танкист Мордора - читать онлайн книгу. Автор: Павел Мочалов cтр.№ 17

Серега с Анарионом пошли смотреть ящики, за которыми Серега обнаружил бронзовую трубу на деревянном срубе, направленную в поле.

– А это что, пушка, что ли?

– Пушка. Только использовать ваши снаряды мы так и не смогли. Товарищ прапорщик сильно ругался, косорукими нас обзывал, ну и разными другими, не совсем понятными словами. Единственное, чего мы добились, – выстрел каменным ядром. Потрошили заряд, порох вручную запихивали в пушку, забивали пыж, ядро и поджигали с торца раскаленной проволокой. Сколько труб разорвало, сколько орков поубивало за эти годы, – не счесть. Но дело даже не в прочности, в конце концов, мы опытным путем создали сплав, позволяющий делать до тридцати выстрелов, – Анарион похлопал трубу, – но точность, Сергей Владимирович, точность никуда не годилась. Хорошо отрегулированная катапульта кладет в переводе на ваши меры килограммовую стрелу на дальности триста метров в круг с радиусом тридцать сантиметров и пробивает при этом доску толщиной пять сантиметров. А это сооружение? Дальность стрельбы, конечно, больше, но разброс, не говоря уж о скорострельности… В общем, Повелитель приказал все работы по этой теме закрыть. Товарища прапорщика хотел обратно вернуть, но ему у нас понравилось, сами понимаете: вино, женщины, слуги. Переселили на Нурнен, там хорошо, совсем не так, как здесь, в Горгороте. Больше я его и не видел. А пушку Повелитель приказал оставить, как образец технической мысли.

– А вы сами-то местный? – заинтересовался Серега.

Лицо Анариона словно подернулось камнем:

– Нет, я – нуменорец.

У Сереги отпала охота расспрашивать дальше, и он вернулся к чисто техническим проблемам:

– Потребуется заряжающий внутри танка и пара-тройка подающих снаружи.

– Но вы же рассказывали, что заряжать можно специальным механизмом?

– При запущенном двигателе. Да и не уверен я, что автомат заряжания вообще работает. Она же учебная, для вождения.

– Ничего, назначим орков. Эй, Зирган, ну-ка трех самых толковых сюда! Остальных расставь в оцепление, чтобы ни одна живая или мертвая душа незаметно не подкралась.

Вместе с орками подошел Гудрон:

– Господин капитан хочет стрелять лично?

Серега пожал плечами:

– А кто еще-то?

– Но все эти стреляющие штуки наших инженеров периодически разваливаются или взрываются, – озабоченно почесал затылок Гудрон, – а я отвечаю за вашу безопасность. Может, кого-то из орков заставим? Если с вами что-то случится, Повелитель сдерет шкуру, натрет меня солью и прибьет к стене Лугбурза. А когда я сдохну, натянет шкуру обратно и превратит в живой труп. Я не преувеличиваю кару, господин, скорее преуменьшаю.

Анарион тоже покачал головой:

– Он прав, господин капитан. Всякое бывает. И мне заодно достанется.

– Да надежная машина, – не совсем уверенно пробормотал Серега, – чего с ней будет? А как я растолкую этим баранам, что нужно делать?

– Вы зарядите пушку, потом покинете машину, а с проволочкой мы пошлем орка, – предложил Анарион.

– С какой проволочкой? – не понял Попов.

– С раскаленной, чтобы выстрелить.

– Да нет, – засмеялся Серега, – там специальный спуск – механический. Ладно, уговорили.

Попов залез на место командира танка. По правде говоря, штатным снарядом из танковой пушки он не стрелял, такое занятие планировалось только в мае с выездом на окружной полигон. Весь стрелковый опыт первого семестра ограничивался тренировкой из 14,5-мм стволика, который вставлялся в ствол настоящей пушки и позволял натаскивать бестолковых пока курсантов без больших материальных затрат.

К счастью (только сейчас стало понятно, что к счастью), Попов сумел схлопотать двойку по огневой подготовке как раз за танковую пушку. Усилиями подполковника Халикова исправление оценки превратилось для Сереги в долгое и мучительное мероприятие. В течение целого месяца во время самоподготовки он отправлялся на кафедру к Халикову и пытался пересдать «неуд», тянувший естественно назад в социалистическом соревновании все отделение, взвод, ну и роту, наконец. Все это доходчиво объяснял Попову командир роты майор Казакевич, закатывая его во внеочередной наряд. «Вам, товарищ курсант, наверное, времени не хватает в течение дня, чтобы подготовиться? – с преувеличенной заботой интересовался Казакевич. – Вот ночью и подучите». В коротких промежутках между бесконечным мытьем туалетов и надраиванием паркета в центральном проходе Попов честно пытался зубрить, но пересдать не мог.

Пушка уже начала сниться Сереге в кошмарах, постоянно обрастая детальками, названия и назначения которых Попов не знал. Коварный Халиков в этих снах неизменно тыкал указкой в одну из только что выросших прямо на глазах курсанта деталей, и, не дождавшись вразумительного ответа, укоризненно качал головой: «Не знаете, товарищ курсант. А ведь скоро сессия. И как вы будете отвечать, ведь в билетах две трети вопросов связаны с материальной частью? Я уже не говорю о дальнейшей службе. Что же вы расскажете солдатам, если сами ничего не знаете? Анекдоты травить будете? Идите и готовьтесь как следует. Родина должна получить специалиста, а не просто хорошего парня».

Незаметно количество проведенных в обнимку с техническим описанием пушки часов вдруг переросло в качество, и в один из декабрьских вечеров Попов неожиданно для самого себя ответил на все вопросы подполковника-педанта. Халиков задумчиво почесал щеточку коротко постриженных усов, на всякий случай проверил Серегины карманы на предмет наличия шпаргалок и молча исправил в журнале через дробь двойку на пятерку. Распираемый законной гордостью, Попов показал журнал сержанту Петренко, но в ответ получил привычное:

– Ну ты и тормоз, Поп. Целый месяц исправлял, баржа волоокая, а мне за ваши двойки Казакевич каждый день задницу на немецкий крест разрывает, понял? Уйди, чтоб глаза тебя не видели.

Серега тогда обиделся на всех сразу: на упертого татарина Халикова с его педантичностью, на Казакевича с его методами воспитания, на Петренко вообще за все, ну и на себя, бестолкового, заодно. Сейчас же Попов испытал чувство глубокой признательности, но только к Халикову. Казакевича вместе с Макухиным и Петренко он с большим удовольствием увидел бы в кресле у Бхургуша. Мило бы побеседовали о том, кто у нас тут тормоз и баржа волоокая, а кто капитан Мордора. (Кстати, что такое «баржа волоокая», Петренко? Как не знаете? А зачем вы так капитана Мордора называли? Может быть, вот эти чудные тиски для мошонки помогут вам ответить? Что значит больно? А Попову, по-вашему, не больно, когда его так обзывают?)

Сладкие мечты прервала орочья морда, сунувшаяся в люк:

– Господин, снаряд!

Серега принял снаряд с зарядом, очищенные от смазки и укопорки под руководством Анариона, вручную вложил их в казенник, а в качестве досыльника использовал обрубок толстой деревянной палки. Клацнул, закрываясь, затвор. Попов снял с блокировки ручной спуск и перелез к наводчику, где выставил дальность в прицеле на девятьсот метров и вывел угольник прицела на вершину кирпичной башни. Выбрался наверх и позвал Зиргана.