Сновидение - читать онлайн книгу. Автор: Франк Тилье cтр.№ 31

Он быстро обошел дом, проверяя, все ли в порядке. Абигэль предложила оставить ему всю мебель и телевизор. Она собиралась переезжать, и ей был ни к чему лишний хлам.

– С удовольствием возьму, – сказал он. – Знаете, что меня встревожило, почему я решил, что с вашим отцом неладно? Первого числа каждого месяца я получал чек – он был в моем почтовом ящике всегда до девяти часов утра. Дюрнан был точен, как швейцарские часы.

– Да, это на него похоже.

– В прошлом месяце я ничего не получил, но не забеспокоился, подумал, человек-то надежный, заплатит в следующем. Когда я не получил чека и в феврале, тут уж сообразил: что-то случилось. Вот и позвонил вам. Он оставил мне ваш номер на договоре аренды.

– Он вам оставил еще какие-нибудь телефоны?

– Нет. Только ваш.

– Вы часто встречались с моим отцом?

– Вот как раз об этом я хотел с вами поговорить. Никогда у меня не бывало такого невидимого жильца. Я смотрю, вы заглянули в бумаги. Нашли вы там счета за электричество и газ, за воду?

– Нет, по-моему, их там не было.

– А ведь должны были быть, вам не кажется?

Абигэль пришлось признать, что он прав, ведь ее отец всегда все хранил. Хозяин направился к столу, положил на него свои бумаги и надел очки. Он протянул ей листки один за другим.

– Я снял показания счетчиков. Вот сколько газа, воды и электричества он израсходовал за последние два года.

Абигэль взяла листки и нахмурилась:

– То есть… ничего?

– Да, почти. Ваш отец платил по тарифу, деньги списывались непосредственно с его банковского счета. Я запросил подробности, хотел знать, почему израсходованы такие ничтожные количества. Есть несколько всплесков, вот на этих датах.

Абигэль посмотрела на выписки и дрожащей рукой положила их на стол. Даты расхода совпадали с теми, когда они с Леа гостили у него.

– Мой отец здесь не жил…

– У меня такое впечатление, что нет.

Когда прошла первая оторопь, Абигэль разозлилась на отца. Зачем он ей лгал? Зачем убедил их, что живет в этом доме? Зачем ему было нужно, чтобы они думали, будто он ведет тихую жизнь в Этрета, если это было не так?

Да, в этот момент она была на него зла: он внезапно появился в их жизни в один прекрасный вечер пятницы и украл у нее Леа, прячась за наружностью любящего деда. Зачем эта ложь?

Абигэль попыталась поставить себя на место одинокого пятидесятишестилетнего мужчины, снимавшего дом, в котором он, судя по всему, не жил. Где же он жил? У кого-то? У женщины? У друга? У бывшего коллеги? Она вдруг вытащила из кармана фотографии, нашла ту, где ее отец был запечатлен на понтоне в порту.

– Как по-вашему, где мог быть сделан этот снимок?

Хозяин внимательно рассмотрел фотографию. Яхты прямо за спиной, многоэтажные дома подальше, на заднем плане…

– Похоже, что в Гавре, где-то в яхтенном порту. Да, это точно Гавр.

Гавр… Что ее отец делал в Гавре? Моряк из него был как из утюга. Абигэль поблагодарила и, уладив последние формальности, вышла. Сев в машину, она поняла, что не способна сейчас ехать в отель, где рискует попросту напиться. До Гавра было не больше тридцати километров. Она положила брелок в виде штурвала и фотографию Ива на приборную панель и тронулась в путь.

Зазвонил ее телефон.

– Да, Фредерик.

– Я… я хотел извиниться за сегодняшнее утро. Я сглупил и…

– Ладно, забыли.

– Как твоя поездка?

– Я кое-что обнаружила, еще не знаю, что об этом думать. Кажется, мой отец вел двойную жизнь. Он не жил в доме, который снимал в Этрета. Это открытие плюс письмо Леа… должна тебе признаться, что… это трудно.

Повисла пауза.

– Ив, может быть, кого-то встретил, – предположил Фредерик. – Женщину, и жил у нее?

– Я об этом думала. Но почему в таком случае он продолжал платить восемьсот евро в месяц за дом? Почему с первых же месяцев не расходовал ни воды, ни газа, ни электричества? Почему уничтожил счета? Нет, тут что-то не сходится. Мой отец снял этот дом, чтобы убедить всех, будто живет иной жизнью, чем на самом деле. И он скверно выглядел, когда приехал ко мне. Вымотанный, похудевший.

– У него всегда был такой темперамент. Слишком нервный, слишком…

– Нет-нет, тут что-то другое, я уверена. Я нашла записку в его вещах, адресованную мне, он пишет что-то вроде «найти истину». Как будто пытается указать мне путь, сам того не желая. Я еду в Гавр. У меня есть ниточка, и я хочу понять.

– В Гавр?

– Среди ключей отца я нашла один с надписью «Матрешка». Это ключ от яхты. Он тебе когда-нибудь о ней говорил?

– Яхта? Чтобы у твоего отца была яхта? Да с каких пор?

– Вот это я и пытаюсь выяснить.

Море мерцало под закатным солнцем. Чайки кружили в воздушных потоках, пикируя торпедами. Абигэль поговорила по телефону еще несколько минут и повесила трубку. Она бросила последний взгляд на высокие скалы, исчезавшие понемногу в темноте, свернула и покатила среди полей. Перед ней на приборной панели широко улыбался с фотографии Ив, позируя перед яхтами.

И веяло жутью от маски лжи, скрывавшей его лицо.

Тьма, казалось, текла из чернильницы, когда Абигэль приехала в Гавр. Порт, насколько хватало глаз, штабеля контейнеров, бесплотные краны, пакгаузы, тянущиеся рельсы. Мигали сигнальные фонари, желтые, красные, зеленые, порой скрытые гигантскими силуэтами грузовых судов, отплывавших в Америку. Порт был огромным человеческим муравейником, однако его бесконечные проспекты казались пустыми, лишь продуваемые зимним ветром с запахом соли и водорослей.

Молодая женщина боялась, что никогда не доедет до цели. Она плутала добрых полчаса в этом призрачном лабиринте, спрашивала дорогу у теней, закутанных в матросские парки, и наконец отыскала яхтенный порт на северной оконечности порта промышленного. Она припарковалась в тупике между длинными зданиями и посидела несколько минут, чувствуя навалившуюся усталость: это было снова неодолимое желание уснуть, посещавшее ее каждый день и всегда неожиданно.

Удобно устроившись на заднем сиденье машины, она провалилась в сон. Глаза закрылись. Часы показывали 18:02. Глаза открылись. 18:19. Около четверти часа вынужденной сиесты, на сей раз без снов, и она заметно приободрилась. Допила воду из бутылки, заперла двери и пошла вдоль пирса с ключами и фотографией Ива в руке.

Фонари поодаль давали достаточно света, чтобы можно было что-то разглядеть. В это время года яхтенный порт был лишь кладбищем судов, похожих на могилы. Яхты гроздьями тихонько покачивались на волнах, разбухшие от сырости борта издавали скрипучий звук, точно больные бакланы. Несколько нешироких плавучих понтонов позволяли передвигаться между рядами катеров и яхт. С Абигэль градом полил пот при одной мысли, что придется ступить на них. Вода была черная, угрожающая. Молодая женщина представила, как она засасывает ее, захлестывает и…