Дочь Бога - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Пожарский cтр.№ 37

– Интересно, что за сюжеты ты придумал? – Майкл даже кресло подвинул поближе. – Расскажи!

– Это было нетрудно, – улыбнулся Рощин. – Они оба – как и я – оказались поклонниками того старого красивого фильма с Элизабет Тейлор в главной роли. Помнишь, великую классику кино? Мне оставалось только воспроизвести прекрасно знакомые кадры. Как бы, с другими артистами. На одном холсте – великий Цезарь с Клеопатрой во время их первой встречи – когда она только что размоталась из ковра. Другое полотно изображает их триумф в Риме. Третье – незваное посещение Цезарем будуара Клеопатры во дворце. Четвертое – примерно, то же самое, но только их совместное возлежание под балдахином на золотом корабле царицы. В фильме там куролесил Антоний, но я позволил себе изменить сценарий. Тем более что моим заказчикам очень уж понравилось позировать лёжа. Особенно, стриптизёрше.

Когда я уже заканчивал эту, последнюю картину, нашу сельско-египетскую идиллию нарушил мой зуб. Заболел так, что хоть по потолку ходи! Мне привезли из города кучу разных таблеток, но они не помогали. Губернатор повелел – он вполне сжился с ролью Цезаря – доставить в загородную резиденцию, где к тому моменту мне выделили гостевую спальню, лучшего врача. Но приехавший доктор, после осмотра сказал, что воспалился нерв – надо везти меня в Архангельск и вскрывать десну. На что я категорически не соглашался, и врач уехал один. Мой зуб на несколько дней стал основной заботой всех домочадцев и слуг этой райской обители. На мне испытали все народные средства избавления от боли. Помогло только одно – напиться до умиления и уснуть. Но наутро во рту у меня вновь включилось невидимое ужасное сверло. Писать я не мог. Наконец, один охранник губернаторской дачи, из местных, поведал, что в деревеньке неподалёку – вёрст пятьдесят – живёт бабушка-ведунья, у которой лечится вся округа. Отвезли меня к этой бабуле. Добрая старушка пошептала над каким-то отваром и дала его выпить. Через минуту всё прошло. Я смеялся, прыгал от счастья в бабушкиной горнице, даже пытался петь арию из оперетты. Ей за моё избавление подарили две сумки, набитые колбасой, сыром, маслом – денег бабуля не брала. При прощании я тихонько шепнул старушке, что хочу её сам отблагодарить, но приехать смогу только через неделю-две. Она кивнула, и мы расстались.

Последнее полотно удалось закончить за пару дней, пора вроде бы паковать вещички, но, как выяснилось, изначально губернатор хотел подарить жене портрет на её день рождения. Так он и подгадывал, выписывая живописца из Петербурга за месяц до торжества. В общем, в качестве почётного гостя, мне пришлось остаться на праздник, который отмечали в ресторане моей же гостиницы. Пировать собралось человек двести. Хозяин области поочерёдно вручал супруге все четыре картины, конечно, в дорогих рамах, в самом начале гулянки. Гости обалдели. Они от своего начальника не ожидали такого изящного презента любимой женщине. А раз надо главному, значит надо и всем остальным. По-хорошему, заказов я за этот вечер получил на полгода. Но тут уже клиентами распоряжался сам! Натура, выбор места и времени оставались за мной. Помня своё обещание старушке, через пару дней я съехал из гостиницы и, погрузив вещички на такси, отправился в её деревеньку. Прихватил и два баула со съестными припасами. Один для бабушки, другой для себя.

Случайно оказалось, что соседняя изба со старушкиным домом пустовала. Сельский староста – или кто-то в этом роде – открыл амбарный замок и, буквально, за три копейки позволил мне там жить сколько угодно. Печь топится, вода в колодце, воздух хвойный, за забором волшебница живёт – устанешь все плюсы перечислять! Чиновники и воротилы приезжали с жёнами в полдень. До пяти вечера я их преображал на холстах в Спартака и Варинию, царя Леонида и царицу Горго, Робин Гуда и леди Марианн. Да-да, Робин Гуда. Образ бескорыстного разбойника пришёлся по душе начальнику областной полиции. Когда клиенты уезжали в город, я шёл учиться к бабуле. Иногда мы с ней вместе ходили с раннего утра в лес и на луга за травками. Так продолжалось до сентября. Научился я многому. Не только самостоятельно избавляться от зубной боли и избавлять других. Да еще оставил по себе память на архангельской земле в виде целой галереи исторических персон с лицами и фигурами современников. Удачное лето!

Майкл, вспомни, как я барствовал на пятом курсе. Всё на «летние» деньги из Архангельска. Переехал из общежития на отдельную квартиру, где до сих пор живу – ты бывал там не раз, машину купил, приоделся прилично и мог угостить девушку в кафе не только мороженым. Хотя, верно, для тебя моё тогдашнее финансовое положение не стало откровением? Не велика разница…

– Нет, что ты! – воскликнул граф. – Почти пять лет, прожитые в русской студенческой среде, приучили меня ценить и пирожок с повидлом в обед, и бутылку холодного пива с утра. Я прекрасно всё помню, и очень радовался за тебя. Хотя радость, признаюсь, несколько раздваивалась. Мне неудобно было прямо спросить, но я думал, что ты получил наследство от умершего близкого родственника и пережил трагедию. Теперь, к счастью, вижу, что ошибался. Представляю, что произойдёт в Архангельске, когда свежие новости туда дойдут! Лишь только эти деятели узнают, сколько твои полотна стоят сейчас, то кроме эстетического наслаждения – видеть себя в образе короля или благородного разбойника – испытают еще массу иных удовольствий от неожиданно свалившегося богатства.

– Жалеть нечего. Мне тогда здорово пригодились гонорары от них, – проговорил Рощин. – Да и бабушкину науку я смог изучать столь серьезно, исключительно благодаря той работе.

– Какая жалость, Влад!? – Дорсет наполнил рюмки портвейном. – Я всегда верил в то, что сделанное добро возвращается сторицей. Вот тебе – яркий пример этого.

– Погоди-погоди, ты сейчас, наверно, желаешь тост произнести? Давайте, прежде горячие блюда, хоть в тёплом виде попробуем, – заметил Рощин, красноречиво прикоснувшись к боку глубокого фаянсового блюда с крышкой. – Заговорил я вас, а тут что-то вкусное остывает.

Девушки, до сего момента оценивающие вслух лишь дорогой презент королевы, а последние двадцать минут вообще превратившиеся в чистый слух, бурно поддержали Влада. Ещё не насытившиеся Глория и Наташа уже не доверили раскладывать по тарелкам мясо и рыбу своим медлительным мужчинам. Бодро вскочив со своих стульев, подруги проворно обиходили кушаньями и их, и себя.

Прошло еще три или четыре дружных треньканий рюмками. Аппетит плавно угасал.

– Девочки, мы, как водится, покурим сигары в кабинете, – сказал граф, положив на тарелку нож с вилкой. – Вам тоже найдётся, чем поделиться друг с другом?

– Найдётся, – чуть ли не хором ответили девушки. Этим вечером они вообще были на удивление слаженными. Всё у них в унисон. Всё в лад. Ребята, переглянувшись и поняв без слов общую мысль, позавидовали сами себе.

Наконец, собратья-художники плотно и со спокойной душой прикрыли за собой дверь в гостиную, Рощин тут же молитвенно сложил ладони:

– Майкл, ну их к чёрту, эти сигары! Обойдёмся сигаретами.

– Конечно! И ещё по капельке джина с тоником?

– Если только по капельке, – согласился Влад.