Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - читать онлайн книгу. Автор: Рэйвин Коннелл cтр.№ 96

Много говорилось о связи этого движения со средним классом. Так, правоверные марксисты навешивали этому движению ярлык буржуазного феминизма. Хотя в движении освобождения женщин всегда участвовали активисты из рабочего класса, его основная социальная база абсолютно очевидна: бо́льшую часть его активистов составляли белые, хорошо образованные женщины, принадлежавшие к определенному поколению и жившие в больших городах; они либо происходили из обеспеченных семей, либо могли претендовать на хорошо оплачиваемую работу преподавателей, журналистов, работников сферы социального обеспечения и т. п. Движение развивалось за счет рекрутирования студентов высших учебных заведений. В настоящее время складывается второе поколение активистов. В общем и целом это движение интеллигенции, если считать интеллигенцией профессионалов или людей, получающих профессиональную подготовку.

Признание этой социальной базы не означает дискредитации движения, если не исходить из самого грубого представления о классовых интересах. Скорее в этом случае мы должны задаться вопросами о конкретном способе выражения интересов женщин и о конкретных обстоятельствах, благодаря которым возник этот проект.

Первый вопрос обсуждается больше. Объяснение интересов женщин, сформировавшихся в рамках движения освобождения, обычно основывалось на категориальной теории. Как показывает Эстер Айзенстайн, это быстро привело к ложному универсализму, при котором произошло уподобление положения людей из третьего мира, черных и женщин из рабочего класса положению состоятельных белых. Со временем это изменилось, по крайней мере на уровне практики. Были предприняты попытки разобраться в проблемах мигрантов и черных женщин в богатых странах и встать на менее империалистические позиции по отношению к женской политике в третьем мире. Впрочем, эти изменения имели характер скорее поправки, нежели кардинального изменения характера движения.

Импульсом, который привел в движение самые первые группы женщин, выступавших за свое освобождение, послужило противоречие между радикальной демократией мужчин, участников движения новых левых, с одной стороны, и тем, что эти мужчины на самом деле практиковали исключение и эксплуатацию женщин, с другой. Линн Сигал убедительно показывает, что радикализм 1960-х имел достаточно широкие масштабы. Радикальная критика семьи и либеральное отношение к сексу способствовали эмансипации молодых женщин, несмотря на отчужденную сексуальность и нередкий эгоизм радикально настроенных мужчин. Стремление к личной свободе и попытки формирования радикального Я высветили вопросы эмоциональных отношений и личности, которые довольно быстро стали центральными в женских группах роста сознания. Различие между социальной активностью студентов и фабричных рабочих, описанных Кавендиш, показывает роль свободного времени и материальных ресурсов в изменении оснований гендерной политики. Движение интеллектуалов сохранилось благодаря материальной базе, отсутствующей у феминизма рабочего класса, а именно благодаря доходу женщин-профессионалов (использовавшемуся для финансирования журналов, фильмов, конференций, убежищ для женщин, находящихся в трудной ситуации), доступу к ресурсам государства для финансирования служб помощи женщинам (women’s services) и неоплачиваемому труду женщин, не имеющих маленьких детей.

Благодаря труду активистов, в первые несколько лет не только проводились кампании против несправедливости, но и были созданы политические ресурсы. Коллективный проект был материализован и отчасти институционализирован. Самым главным в этом процессе было то, что сложилось некое единство между несколькими тысячами женщин в каждом большом городе богатых капиталистических стран. Это единство проявлялось в практиках, подобных участию в группах роста сознания, демонстрациях, собраниях, чтении феминистской литературы и подписке на феминистские публикации. Оно также означало приверженность движению. Многие участники начали определять свою политическую позицию как прежде всего феминистскую и идентифицировать себя с женщинами, которые проводили такие же кампании и помогали друг другу изменять свою жизнь.

Вторая составляющая ресурсов – это сети социальных институтов и проектов, основанных на феминистских идеях или обслуживании феминистской клиентуры. Содержание «Нового каталога проектов, помогающих женщинам выжить» («New Woman’s Survival Catalog») за 1973 год показывает, как развились эти сети в США за несколько лет. Здесь указаны феминистские издательства, художественные галереи, рок-группы, клиники, школы и образовательные курсы, кризисные центры для женщин, подвергшихся насилию, бизнес-проекты, юридические консультации, женские центры ^[37], информационные бюллетени и журналы, театральные компании и группы по организации кампаний самого разного рода. К середине 1970-х выросло и феминистское представительство на уровне государства, преимущественно среди функционеров в сфере социальной политики и в университетах, а также в политических партиях и профсоюзах.

Третьей, менее осязаемой, но тоже важной составляющей стал рост доверия к феминистским идеям и к самому движению в качестве представляющего интересы женщин – как среди женщин, не входящих в это движение, так и среди мужчин. Идеи распространялись несмотря на отсутствие массовых организаций. Так, Элен Маркхэм утверждала общие принципы гендерного равенства, пользуясь, несомненно, феминистским языком; то же самое делали работницы на фабрике, описанной Рут Кавендиш. Мы с удивлением узнали, что в школах, подобных той, где училась Элен, значительное количество мальчиков тоже поддерживали принципы равенства. Финансирование феминистских убежищ для женщин, сталкивающееся с определенными трудностями, но не с открытым сопротивлением, показывает доверие государственных функционеров к феминистским представлениям о таких вещах, как домашнее насилие со стороны мужчин.

В каком-то смысле феминистская теория предсказала создание таких ресурсов, сформулировав лозунг «В сестринстве – сила!» («Sisterhood is powerful!»): его смысл в том, что женщины, объединившись вместе, могут добиться поставленных целей. Но в категориальной теории речь шла о ресурсах для женщин в целом, и в ней очень мало говорилось о том, какие конкретно женщины должны управлять этим ресурсом или уже управляют им. В середине 1970-х годов этот вопрос стал очень актуальным в силу нескольких социальных тенденций. Происходивший в это время экономический спад привел к сокращению государственных расходов на социальные пособия и существенно осложнил финансирование отстаиваемых феминистками пособий и их проектов в сфере образования. Он также привел к массовой безработице среди молодых женщин и осложнил развитие новых сфер занятости. В то же время усилилась консервативная антифеминистская мобилизация движений, выступавших против права на аборт и конституционной поправки о равных правах полов в США. Хотя мы не располагаем статистическими данными относительно числа участников феминистского движения и членства в организациях, вполне вероятно, что движение за освобождение женщин либо перестало развиваться, либо стало расширяться значительно медленнее, чем в начале 1970-х.