Гендер и власть. Общество, личность и гендерная политика - читать онлайн книгу. Автор: Рэйвин Коннелл cтр.№ 62

Страница

Однако если посмотреть глубже, то станет очевидно, что такая психология участвует в процессе реификации. Превращение процесса, действия или отношения в вещь или трактовка его как вещи – это один из элементов динамики современной культуры. Гендерное шкалирование включает существенную реификацию процесса самовыражения или объяснения себя. Даже стилизованное самоописание, осуществляемое при данном подходе, посредством операций, которые приводят к построению шкал и потом к их статистической обработке, преобразуется в местоположение в абстрактном пространстве измерения личности.

Если этот тип исследований популярен и люди считают, что они видят себя в системе этих пространственных координат (или в унитарных объяснениях половых характеров, о которых мы говорили выше), то это не потому, что люди действительно являются точками в созданной с помощью компьютерной программы N-мерной схеме. Это происходит, вероятно, вот почему: процесс реификации зашел столь далеко, что признание качественного разнообразия кажется небезобидным. В уже отчасти реифицированном мире мощным фактором может выступать не столько страх инаковости, сколько вызывающее изобилие мотивов и фантазий, возможных в интимной жизни полов.

Множественные модели: от типологии к взаимоотношениям

Шкалированные модели личности обычно восходят к теориям типов личности. Шкалы экстраверсии/интроверсии и знаменитая F-шкала авторитаризма восходят к таким типологиям, предложенным Юнгом и Франкфуртской школой соответственно. Шкалы М/Ф аналогичным образом основываются на унитарных моделях полового характера, в которые они привносят представление о том, что между двумя крайними позициями имеются промежуточные типы, поддающиеся измерению. Но это не единственный способ трактовки разнообразия в теории типов. Другая возможность – следовать концепции личности в целом, а не концепции измерения, подразделять типы на подтипы и находить новые.

Классический пример такого подхода применительно к половому характеру – интерпретация фемининности Симоной де Бовуар во втором томе ее книги «Второй пол». Начав с анализа общего различия между социальными ситуациями и онтологическими статусами мужчин и женщин, она переходит к тонкому анализу нескольких типов женственности, отраженных в литературе и существующих в социальной жизни Франции. Это такие типы, как лесбиянка, замужняя женщина, проститутка, независимая женщина и проч. Ее типы основаны отчасти на социальных обстоятельствах, отчасти на моделях внутренней динамики, которые будут обсуждаться в следующей главе.

В принципе тот же самый подход можно приложить к типам маскулинности, хотя до сих пор не появилось такой Симоны де Бовуар, которая бы это сделала. Начало развития данного подхода было положено в работе Эндрю Толсона «Границы мужественности». Основываясь преимущественно на британских исследованиях сообществ и индустриальной социологии, Толсон очерчивает связи между экономическими условиями, жизненным циклом и половой идентичностью (sexual identity) и проводит общее различие между типами маскулинности, характерными для рабочего и среднего классов.

Как де Бовуар, так и Толсон предполагают однозначное соответствие между типом характера и средой. Это предположение – шаг вперед по сравнению с унитарными моделями полового характера, но шаг не слишком решительный. Характер по-прежнему трактуется как унитарный в рамках данного социального окружения. Логика рассуждений в этом случае такая же, как при исследовании национального характера или при исследовании связи между типами личности и культурой, направленных на описание типовых личностей (modal personalities), характерных для Германии, Японии, Самоа. Такая же интерпретация половых характеров содержится в кросс-культурных противопоставлениях в книге Маргарет Мид «Мужское и женское» («Male and Female»).

Следующий шаг – признание того, что качественно разные типы могут сформироваться в одном и том же окружении. Данные, подтверждающие это обобщение, найти нетрудно. Приведу пример из подборки автобиографий рабочих из сборника, о котором уже говорилось выше. Автор одной из них, Бим Эндрюс, рассказывает, как она росла и как стала работать в Кембридже в 1920-х годах:

Нелли, Джесси, мисс Маршалл и, конечно, она сама, серьезная Бим, предстают в ее сознании как реальные типы, не идеальные и не абстрактные, – соответствующие различным образам жизни. Тем не менее они не находятся друг от друга в абсолютной изоляции, Бим связана отношениями с каждой из них. Это своего рода конкурирующие альтернативы, между которыми она должна сделать экзистенциальный и в какой-то степени моральный выбор. Она может стать женщиной того или иного типа, выбрать для себя один из типов фемининности, отправившись по одному из жизненных путей.

Мы еще вернемся к идее жизненного пути в Главах 9 и 10. Здесь же важно подчеркнуть, что разные типы в реальной жизни связаны друг с другом определенными отношениями. Впервые я заинтересовалась этим феноменом, исследуя австралийскую школу для мальчиков, принадлежащих к семьям правящего класса. Наше исследование показало, что эти связи имеют форму иерархии. Учитель (он фигурирует в нашем исследовании как Ангус Бар) описал нам эпизод из жизни школы, ряд деталей которого нам известен и из других источников и который можно описать как запугивание одной группы мальчиков другой:

Вот есть у нас группа [отвязные – the Bloods], которая, я думаю, наверное, традиционная такая, спортивная группа, они физически более активны… И иногда они так… несколько грубо обращаются с другой группой, которую назвали Ботаниками (the Cyrils) и которые потом тоже так стали себя называть сами. Они не играют ни в какие игры. И вот в этом году они особенно страдали от Отвязных… И примерно в середине года мне пришлось вмешаться. Этого не случалось раньше, но я давно уж своим делом занимаюсь и понял, что это уже необходимо. Я сказал им: «Ну вот… Скажите на милость, то, что вы тут делаете с другими, вышло за всякие границы…» Ботаники – умные мальчики, социально абсолютно неприспособленные, но у них очень хорошие мозги. Они все очкарики, маленького роста, толстые такие, типа того… Мне кажется, я вполне успешно все это прекратил. Я попробовал так осторожненько спросить у некоторых Ботаников, как обстоят дела. И они сказали: «Стало лучше». И я поговорил с одним-двумя Отвязными, сказал им, что надо с этим кончать.

Страница