Homo Roboticus? Люди и машины в поисках взаимопонимания - читать онлайн книгу. Автор: Джон Маркофф cтр.№ 57

Робот Baxter, созданный для работы бок о бок с людьми, был с помпой представлен публике осенью 2012 г. Baxter довольно громоздок и не особенно ловок. У него нет ни колес, ни ног, он стоит на жестком неподвижном основании. Его руки – захваты, способные аккуратно взять и положить предмет. Кроме этого Baxter мало что может, но тем не менее он открывает новую главу в развитии робототехники. Это один из первых примеров реализации идеи Энди Рубина, в соответствии с которой персональные компьютеры должны получить ноги и начать двигаться. Baxter – дитя Родни Брукса, путь которого к созданию робота-помощника начинается у истоков разработок в сфере искусственного интеллекта.

В 1962 г. пути Маккарти и Мински разошлись, и Стэнфордская лаборатория искусственного интеллекта, где обосновался Маккарти, с ее разношерстной командой программистов-фанатиков стала зеркальным отображением Лаборатории искусственного интеллекта Массачусетского технологического института, оставшейся под руководством Мински. В 1969 г. эти лаборатории были связаны через электронную сеть ARPAnet, предшественницу современного интернета, которая упрощала обмен информацией между исследователями. Все это происходило в разгар войны во Вьетнаме, и разработки в сфере искусственного интеллекта и робототехники в значительной мере финансировались военными, но по своему духу Стэнфорд был ближе к контркультуре концертного зала Fillmore Auditorium в Сан-Франциско, чем к Пентагону на реке Потомак.

Эксцентричный молодой аспирант Ханс Моравек жил в мансарде SAIL и работал над Стэнфордской тележкой, четырехколесным мобильным роботом. В цокольном этаже находилась сауна, а по вечерам в лаборатории проходили сеансы групповой психотерапии. На расположенных там компьютерных терминалах отображалось сообщение «Возьми меня, я твой». В связанном с мейнфреймом торговом автомате под названием «Скачущий пони» (по аналогии с гостиницей для странников во «Властелине колец» Толкиена), можно было купить что-нибудь съестное. Посетителей встречали в небольшом вестибюле с плакатом на стене, где красовалась надпись «Вы здесь» и воспроизводилась известная обложка журнала New Yorker Лео Штейнберга с релятивистским образом самого важного места в Соединенных Штатах. Карта SAIL когда-то была простым планом лаборатории и кампуса Стэнфорда, но со временем ее разукрасили разными дополнениями – от фигурки посетителя в центре человеческого мозга до точки расположения лаборатории у неизвестной звезды в рукаве спиральной галактики среднего размера.

Это буквально очаровало Родни Брукса, еще одного аспиранта Стэнфорда. Чрезвычайно одаренный математик из Аделаиды, Австралия, выходец из семьи рабочих, Брукс был очень далек от культуры американских программистов с их девизом «Мы можем всё». В 1969 г. он вместе с миллионами других людей по всему миру посмотрел фильм «Космическая одиссея 2001» Стэнли Кубрика, однако, как и Джерри Каплан, не увлекся карьерой астронавта. Его заинтриговал HAL, параноидальный (или, возможно, оправданно подозрительный) искусственный интеллект.

У Брукса возникла идея создать собственный искусственный интеллект, и после поступления в колледж такая возможность у него появилась. По воскресеньям, пользуясь неограниченным доступом к мейнфрейму школы, он занимался своим ориентированным на искусственный интеллект языком программирования и созданием интерактивного интерфейса для дисплея ^{150}. Затем Брукс перешел к доказательству теорем, иначе говоря, сам того не подозревая, работал в формальной традиции искусственного интеллекта Маккарти. Он решил посвятить свою жизнь созданию искусственного интеллекта.

Посмотрев на карту США, Брукс пришел к заключению, что Стэнфорд – ближайший к Австралии университет, где есть отделение искусственного интеллекта, и подал заявление. Хотя он особо не рассчитывал на успех, его приняли. К осени 1977 г., когда он приехал в университет, бурлящий мир антивоенных выступлений и контркультуры в районе залива Сан-Франциско стал успокаиваться. Группа Энгельбарта с системой NLS отделилась от SRI и создала свою компанию. Но персональные компьютеры только-только начали вызывать интерес и распространяться в районе средней части полуострова Сан-Франциско. Это было золотое время клуба компьютерщиков-энтузиастов Homebrew Computer Club, который провел первую встречу в марте 1975 г. на той же неделе, когда открылось новое здание Xerox PARC. В своем обычном духе Маккарти предложил участникам клуба собираться в его стэнфордской лаборатории, но по-прежнему скептически относился к идее «персональных компьютеров». Маккарти был пионером коллективного использования мейнфреймов и считал расточительностью наличие в собственности маломощного компьютера, который простаивает большую часть времени. Его идея работы в режиме разделения времени возникла как результат желания более эффективно использовать вычислительные системы в исследованиях, связанных с искусственным интеллектом. Возможно, в насмешку он поместил объявление во втором информационном бюллетене Homebrew с предложением создать «Клуб домашних терминалов» для совместного использования мейнфрейма VAX компании Digital Equipment Corp. На его взгляд, $75 в месяц без учета стоимости терминала и услуг связи были приемлемой ценой. Позднее он называл опытный образец Alto/Dynabook PARC, прототип всех будущих персональных компьютеров, не иначе как «ересью Xerox».

Алан Кей, один из главных будущих еретиков, прошел через SAIL в период своего недолгого преподавания в Стэнфорде. Он уже тогда таскал с собой «промежуточный» Dynabook и с удовольствием демонстрировал его: устройство, опередившее лэптопы более чем на десятилетие. Кей ненавидел время, проведенное в лаборатории Маккарти. У него было совсем другое представление о роли компьютеров, и во время работы в SAIL он чувствовал себя так, словно находился в стане врага.

Идея персонального компьютера возникла у Алана Кея, когда он был аспирантом Айвена Сазерленда в Университете Юты. Кей услышал выступление Энгельбарта, когда исследователь из SRI ездил по стране с демонстрацией NLS – программной среды, предвосхищавшей современные «PC с оконными интерфейсами с мышью». На Кея огромное впечатление произвели и сам Энгельбарт, и NLS, и акцент на повышение производительности небольших групп работников, будь то ученые, исследователи, инженеры или программисты. Кей продвинул идеи Энгельбарта на шаг вперед. Он изобрел книгу для интерактивной эпохи. Он писал о возможностях «персональных динамических медиа», фактически излагая принципы построения портативных компьютеров и планшетов, которыми мы пользуемся сегодня. Кей полагал, что персональные компьютеры станут новой универсальной средой, такой же массовой, как и печатная продукция в 1960-х и 1970-х гг.

Взгляды Кея, как и взгляды Энгельбарта, радикально отличались от воззрений сотрудников Маккарти в SAIL. Лаборатории не были прямой противоположностью друг другу, но их ориентиры очень сильно отличались. Кей, подобно Энгельбарту, помещал пользователя в центр своих разработок. Он хотел создавать технологии для расширения интеллектуальных возможностей человека. Но его представление о киберпространстве было иным, чем у Энгельбарта. Энгельбарт считал, что интеллектуальное взаимодействие человека и информации аналогично управлению автомобилем – пользователи компьютеров должны плыть по информационному шоссе. Кей принял мысль Маклюэна о том, что «среда и есть сообщение». Он предвидел, что компьютер станет универсальной, всеобъемлющей средой, которая вберет в себя речь, музыку, текст, видео и связь.