Homo Roboticus? Люди и машины в поисках взаимопонимания - читать онлайн книгу. Автор: Джон Маркофф cтр.№ 35

Это был первый золотой век искусственного интеллекта с исследованиями возможностей понимания естественного языка, компьютерной музыкой, экспертными системами и видеоиграми типа Spacewar. Психиатр Кеннет Колби даже работал с улучшенной версией онлайновой диалоговой системы Eliza, разработанной Джозефом Вейценбаумом в Массачусетском технологическом институте. Колби смоделировал страдающую параноидальным психозом личность, которую назвали «Пэрри». Редди, которому уже доводилось работать с более ранней моделью мейнфрейма IBM 650, вспоминал, что компания брала $1000 за час доступа к машине. Сейчас он «владел» в 100 раз более быстрым компьютером каждый день с 20:00 до 08:00 следующего дня. «Мне казалось, что я умер и попал на небеса», – говорил он ^{98}.

В лаборатории Маккарти родился целый ряд побочных областей исследования, пионером одной из которых, инженерии знаний, был специалист по вычислительной технике Эд Фейгенбаум. Его первый проект Dendral, начатый в 1965 г., оказал очень большое влияние на развитие экспертных систем, предназначенных для сбора и организации знаний. Система Dendral первоначально создавалась, чтобы помочь химикам идентифицировать неизвестные органические молекулы. Это был общий проект компьютерщиков Фейгенбаума и Брюса Бьюкенена и двух суперзвезд из других областей науки – молекулярного биолога Джошуа Ледерберга и изобретателя противозачаточной таблетки химика Карла Джерасси. Его цель заключалась в автоматизации работы высококвалифицированного специалиста по органической химии.

Бьюкенен вспоминал, что у Ледерберга был контракт с NASA, связанный с поиском жизни на Марсе. Ответ должна была дать масс-спектрометрия: «Фактически система Dendral создавалась для очень конкретного применения, а именно полета на Марс, отбора проб и поиска органических соединений» ^{99}. И действительно, работу над проектом Dendral начали в 1965 г. после ожесточенных споров в NASA о необходимости пилотируемых полетов на Луну. На заре освоения космического пространства в агентстве остро стоял вопрос, следует ли включать людей в контур управления. Сегодня, несколько десятилетий спустя, этот спор разгорелся вновь, но уже в связи с полетами на Марс.

Первоначальный оптимизм в отношении искусственного интеллекта, который господствовал в SAIL, не иссякал до конца 1960-х гг. Ныне это история, но Моравек, который как аспирант жил тогда в мансарде SAIL, годы спустя вспоминал, что Маккарти, излагая свое предложение ARPA, говорил о возможности создать «машину с искусственным интеллектом» для космоса в течение десятилетия ^{100}. Полвека спустя это кажется нереальным и даже наивным, но Маккарти уже в момент зарождения своего интереса в конце 1940-х гг., еще до появления компьютеров, твердо решил создать машины с такими же, как у человека, возможностями.

В самом деле, в первое десятилетие существования отрасли оптимизм по поводу искусственного интеллекта был огромен. Это явно просматривается в материалах Дартмутской конференции 1956 г.:

Мински полностью разделял оптимизм Маккарти и вскоре поручил одному из аспирантов заниматься проблемой машинного зрения, полагая, что ее можно решить в ходе летней практики ^{102}. «Наша конечная цель – создать программы, которые учатся на собственном опыте так же эффективно, как люди», – писал Маккарти ^{103}.

Это намерение и легло в основу лаборатории, ставшей раем для исследователей, которые хотели наделить машину всеми способностями человека. В то же время оно вызвало серьезные культурные противоречия, расколовшие компьютерный мир на два лагеря – сообщество, ориентированное на замену человека, и сообщество, намеренное использовать те же технологии для усиления интеллекта человека. Как следствие, в последние полвека внутреннее противоборство «искусственный интеллект – усиление интеллекта» было неотделимо от компьютерной науки на фоне появления все более эффективных технологий преобразования мира.

Можно, конечно, смотреть на искусственный интеллект и усиление интеллекта как на две стороны одной медали. Однако существует фундаментальное различие между созданием технологии, приносящей пользу человечеству, и созданием технологии в качестве самоцели. Сегодня это различие проявляется в том, для чего предназначены все более мощные компьютеры, программное обеспечение и роботы, – чтобы помогать людям или чтобы заменять их. Некоторые исследователи, прошедшие через SAIL, с самого начала выступали против искусственного интеллекта в стиле Маккарти. Алан Кей, выдвинувший концепцию современного персонального компьютера в Xerox в 1970-х гг., провел год в SAIL и впоследствии говорил, что это был один из наименее продуктивных периодов в его карьере. К тому времени он уже сформулировал идею Dynabook – «персонального компьютера для детей всех возрастов» ^{104}, которая дала начало целому поколению компьютеров, но так и остался чужим для культуры SAIL. Впрочем, для многих в SAIL будущее было очевидным: машины вскоре сравняются с людьми и даже заменят их. Машины уже были классными, а в будущем они должны превзойти по способностям своих создателей.

Чтобы добраться до лишенного ярких вывесок пригородного жилого района Питтсбурга и найти Ханса Моравека, нужно проехать на автомобиле несколько километров от кампуса Университета Карнеги – Меллона. Его офис находился в крошечной квартирке на верхнем этаже дома по соседству с небольшой торговой улицей. Моравек, так и не избавившийся от своего австрийского акцента, превратил двухкомнатную квартиру в укромный офис, где можно было без помех сконцентрироваться на работе. Тесная гостиная с маленьким холодильником переходила в кабинет еще меньшего размера с опущенными шторами, где господствовали большие компьютерные дисплеи.