Чёрная сова - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 25

Ни волки, ни человек больше не выли, однако на озере вдруг загоготали невидимые гуси, вероятно, прилетевшие вечером. А эта чуткая птица случайно не всполошится среди ночи, значит кто-то ещё ходит, тревожит лунный свет. Когда и на синей воде стало тихо, Терехов забрался в тёплый кунг и тут, в тесном замкнутом пространстве, освещённом ночником от аккумулятора, ощутил блаженство. Тем паче, что на глаза попалась папка с рисунками.

Ничего там особенного не было, только карандашные зарисовки каких-то чудных рогатых птиц, зверей, лошадей-единорогов и несколько акварелей с майскими ландышами, вдруг напомнившими весну. Фантастический животный мир не привлекал, однако цветы у Жориной подруги получались изящными и словно живыми. Только почему-то сами соцветия были не белыми, а разноцветными — от голубых до красных и чёрных. Должно быть, такими их видел художник.

За этот остаток ночи он просыпался дважды: первый раз на рассвете, от голосов служивых. Погранцы пили чай за барной стойкой и решали, как лучше поступить — уйти сейчас пешком на заставу либо дождаться машину и уехать. А ещё обсуждали, как будет расценено их самовольное оставление места службы — как дисциплинарное или как уголовное, поскольку уйдут с оружием? Разговаривали тихо, половины слов не понять, но, похоже, Ёлкин сломался и был готов писать рапорт об увольнении.

Во второй раз он проснулся опять от голосов, только теперь за стенкой кунга, и все услышанное в первый раз показалось сном, поскольку на улице раздавались торжествующие вопли:

— Я счастлив! Здесь так прекрасно! Какое солнечное утро!

Вроде бы восклицал сержант Рубежов, а Ёлкин что-то бухтел — спросонья не разберёшь.

В кунге похолодало, то есть утром печку не топили, поэтому Терехов сразу же надел тёплую куртку. В глазах не двоилось, хотя правый ещё гноился и припух, но можно было приступать к работе. Он распахнул дверь — и тут вместо «солдат удачи» увидел Севу Кружилина! Полуголый напарник энергично и самозабвенно делал зарядку — приседания с вытянутыми руками, чего не делал по утрам никогда. И даже не услышал, как открылась дверь!

— Сева? — окликнул Терехов и спустился на землю. — Ты как здесь?

— Андрей Саныч, дорогой! — напарник бросился к нему. — Рад тебя видеть!

И полез обниматься, чего тоже никогда не делал при встрече.

— Погоди, ты на чём сюда? — Андрей высвободился из объятий.

— До Кош-Агача автостопом! — и рассмеялся счастливо. — Сюда пешком! Всю ночь бежал! Представляешь, даже заблудился!

— Тебе не впервой... Где же погранцы? Эти, контрактники, «солдаты удачи»?

— Какие погранцы? Никого нет! Когда рассвело, увидел кунг. Думаю, расщедрился твой однокашник!

— Они, что же, всё-таки ушли?

— Кто?

— Пограничники, Рубежов и Ёлкин! Дикие гуси!

— Не знаю... Думаю: красиво живёт Терехов! Хоть зимуй! Обошёл вокруг, а как войти — не знаю. Домик без окон и дверей!

И говорливым таким Сева никогда не был. Напротив, слова не вытащишь, и только бухтит, когда сердитый...

— Ну, давай, принимай! — он подхватил с земли майку и лёгкую куртку. — Готов встать в строй. Только голодный — жуть! Тёплой пищи хочу. Знаешь, я тут ещё на волков наткнулся! Выводок, волчата уже большие. Сначала матка голос подала, потом как завоют хором! А я им в ответ!

— Так это ты кричал?

— Я не кричал, я выл, по-волчьи! — и опять захохотал от распирающего восторга. — И мы спелись! Полнолуние, а я пою в волчьей стае! Ты разве слышал?

Терехов присматривался к нему, как будто впервые видел, по крайней мере, в таком возбуждённом состоянии.

— Слышал... Так тебе что сказали в больнице?

— Ничего не сказали! — веселился напарник. — Покой, здоровый сон... Чушь полная! Я же знаю, что ты один тут колотишься... В общем, сорвался — и на Алтай! И вот явился из параллельного мира. Возник, как птица феникс! Мне же не впервой!

Лет шесть назад, работая на островах Курильской гряды, Сева вообще исчезал на восемь месяцев. Родной Газпром что-то знал, поэтому тянул время и в розыск не подавал, но о пропаже заявила жена, чтобы потом признали погибшим. Поговаривали, что Кружилин бежал в Японию и там неплохо устроился благодаря своим математическим способностям. Когда супруга получила всё, что хотела, — наследство, развод, она вышла за другого, который успел удочерить единственную дочку Кружили-на. И тут от Севы пришла телеграмма, что он жив-здоров и скоро будет дома.

Оказалось, что топограф застрял на острове вместе с четырьмя ящиками материалов, и, пока добросовестно перепроверял результаты работы целого отряда, опоздал на последний паром. Зимогорить он не собирался, уговорил местных военных мореходов перебросить его на Сахалин субмариной: в девяностых, когда не платили денежного довольствия, иные капитаны-подводники тайно промышляли подобным бизнесом. Поскольку Сева вёз важные материалы топосъёмки, Газпром согласовал с ним оплату за столь экзотическую переправу, но едва атомная подлодка отчалила от острова, как командир получил приказ немедля выдвинуться в Индийский океан. Про топографа на борту на какое-то время впопыхах забыли, а когда вспомнили, высаживать было поздно и некуда. Кружилина каким-то образом зачислили в команду помощником штурмана и даже рабочую форму выдали — так он сам рассказывал.

Полгода Сева патрулировал нейтральные воды океана, заходил в индийские порты и даже умудрился поймать в тропиках и привезти дочке в подарок настоящего кольчатого голубого попугая, которого на обратном пути научил говорить. А чтобы сделать весёлым своё неожиданное возвращение, невольный путешественник в квартиру не постучал, а запустил через форточку попугая, который полетал по комнатам, сел на зеркало и сказал:

— Здравствуйте, мои любимые! Я вернулся!

Дочка сразу догадалась, кто привёз ей чудесную птицу, но что было дальше, как его встретили, никто не знал; только заметили, что всегда весёлый Сева Кружилин после похода в Индию сделался ворчливым и нудным женоненавистником.

И вот теперь Терехову показалось, что напарник будто стряхнул свой прежний нрав, заметно повеселел, ожил и ощутил вкус и жадность ко всему, как было до путешествия, в том числе и к пище, к которой он относился пренебрежительно.

— Слушай, в наркологии так хреново кормят! — заявил он, сверкая голодным взором. — Одна капуста с морковкой! И решётки на окнах!

Они забрались в кунг, Терехов полез искать съестное, поскольку кухней занимались погранцы, и только сейчас заметил, что нет их вещмешков и спальника — дезертировали вместе с имуществом! Кроме того, всё время стоявшая на дежурном приёме рация оказалась выключенной и, как выяснилось, испорченной — пропал блок питания вместе с проводами. Беглецы всё продумали.

Андрей стал готовить полевой завтрак, вывалив на сковородку по паре банок тушёнки и гречневой каши, а Сева тем временем жадно ел всухомятку зачерствевший хлеб, вызывая странное чувство отчуждения и жалости.