Призрак в Венеции - читать онлайн книгу. Автор: Кэролайн Кин cтр.№ 17

Видели они и одну из главных достопримечательностей и приманок для гостей города — огромную бронзовую статую, изображающую свирепого вида воина верхом на коне, — Бартоломео Коллеони. Нэнси вспомнила, что читала где-то: эта статуя — самая большая из всех, сделанных Руками скульптора и изображающих всадника и коня, и автор ее, Верроккьо, жил, кажется, в пятнадцатом веке. А тот, кого он изобразил, командовал когда-то сухопутными войсками Венецианской республики и был наемником — кондотьером.

Впечатление от всего увиденного могло быть для Нэнси еще больше, если бы не чрезмерное внимание, которое ей оказывал Джанни. Лишь изредка взглядывал он с улыбкой на Тару или одарял ее каким-нибудь вкрадчивым словцом, вызывавшим радостный румянец на щеках девушки. В остальное же время он почти игнорировал ее с какой-то снисходительной надменностью — так, во всяком случае, оценивала его поведение Нэнси, испытывая при этом и злость, и неловкость одновременно, особенно когда Джанни касался как бы ненароком ее руки или талии. Один раз, когда они присели в небольшой траттории, чтобы передохнуть и выпить фруктового ледяного сока, он с видом собственника положил свою руку на руку Нэнси, и та заметила затравленный, страдающий взгляд, появившийся сразу на осунувшемся лице Тары, и ей стало страшно жалко ее. Это заставило Нэнси чересчур резко отдернуть руку, что, впрочем, не вызвало никакой реакции Джанни. Покинув площадь святых Джованни и Паоло, где стояла колоссальная статуя кондотьера, они вышли вскоре на набережную Главного канала, к причалу, на который как раз выходили пассажиры подошедшего парохода. Среди толпы Нэнси увидела Дона Мэдисона, что вызвало у нее не вполне понятное ей самой облегчение.

— Дон! — закричала она, и множество голов обернулось на этот зов привлекательной рыжеволосой девушки.

Дон помахал рукой и поспешил навстречу Нэнси.

— Привет! Что ты здесь делаешь? Одна?

— Бродим пешком по Венеции. На своих двоих… Познакомься…

Джанни с видимой неохотой пожал руку американцу, Тара тоже не проявила особой заинтересованности.

— Шестой час, — сказал Дон. — Пошли во дворец?

— Мы еще не решили, — ответила Нэнси. — Ноги немного устали, но глаза и уши готовы смотреть и слушать. У меня, во всяком случае. Не знаю, как другие.

Дон решительно повернулся к Таре и Джанни.

— Послушайте, мне очень не хочется нарушать ваш тройственный союз, но все-таки хочу украсть у вас Нэнси. Нам нужно поговорить. Не возражаете?

Судя по виду Тары, она отнюдь не возражала, даже наоборот. Чего нельзя было сказать о Джанни.

— Что ты надумал, Дон? — негромко спросила его Нэнси.

— Пообедать вместе. Заодно расскажу тебе некоторые подробности о Пьетро и вообще о фабрике. Я, кажется, вспомнил кое-что интересное…

— Тогда лучше, если я узнаю об этом поскорее, — сказала Нэнси и, решительно распрощавшись со своими компаньонами, повернулась к Дону, который сразу же махнул рукой проплывавшему моторному такси.

Уже оттуда Нэнси сделала прощальный жест в сторону Тары и Джанни, надеясь втайне, что теперь они долго не задержатся в городе и тот поспешит проводить спутницу домой, избавив ее от своего пренебрежительного обращения, а Нэнси от излишнего беспокойства.

— Я был не слишком вежлив? — спросил Дон.

— Ничего подобного. Все нормально. Как говорится, делу — время, потехе — час…

Дон привел Нэнси к уютной старой гостинице с ресторанчиком, в стороне от туристических троп, на правом берегу Большого канала, возле Южной его оконечности.

— Самое мое любимое место, где можно поесть, — сказал он Нэнси. — А в этой гостинице я жил, до того как получил приглашение переехать во дворец, как какой-нибудь король.

Здание гостиницы с оригинальным фонарем у входной двери было построено три века назад. Сейчас ее владельцами были двое братьев, а жили здесь и проводили время главным образом люди, связанные с искусством, — писатели и художники. О последнем свидетельствовало множество рисунков на стенах. Нэнси сразу пришлась по вкусу непринужденная домашняя обстановка этого места.

— Что еще ты хотел мне рассказать о Пьетро и о стекольной фабрике? — спросила она, когда они уселись за столик в небольшом зале.

Дон смущенно улыбнулся.

— Если честно, то ничего нового. Просто хотелось поболтать с тобой в этот вечер. И чтоб ты была одна.

— Приятно слышать, — сказала Нэнси негромко.

Их глаза встретились, и она с легким замиранием сердца почувствовала, что сейчас, в эту минуту, начинается новое, приятное, а может быть, даже чудесное знакомство. Ощущение симпатии и близости, которое оба они испытали, когда Дону пришлось схватить ее в объятия, чтобы удержать от падения в воду, не забылось: оно жило в них и давало ростки.

Они начали говорить, оба сразу, потом вместе замолчали и рассмеялись.

— Когда мы впервые увиделись, — сказала Нэнси, — я была уверена, что очень не понравилась тебе.

Дон покачал головой.

— Совсем наоборот. Ты показалась мне такой красивой, что у меня перехватило дух… Я просто испугался тебя.

Они снова посмеялись.

— Не похоже, что ты такой застенчивый, — сказала Нэнси. — А если по правде?

— По правде, никогда не страдал особой стеснительностью. Но с тобой… Не знаю… Хотел сегодня… сейчас, за обедом, стать посмелей, только опять не получается. Думал кое-что сказать тебе…

Нэнси было весьма любопытно узнать, что именно, но она не стала настаивать, видя, что и в самом деле Дон несколько взволнован и напряжен.

Обед, состоявший из смеси самых различных морских блюд, в основном жареных на рашпере — grigliata misti, — был великолепен, а десерт и того лучше: земляничный торт со сливками — объедение! Нэнси заметила со смехом, что подобные сладости повергли бы ее подружку Бесс Марвин из Ривер-Хайтса в состояние, близкое к обмороку. Хотя той с ее фигурой и не очень следовало бы увлекаться тортами…

Они болтали о разных малозначительных вещах, вспомнили и о бале-маскараде, который должен был состояться завтра вечером во дворце Фальконе. Прямо как в опере Верди!

Дон сказал немного смущенно:

— Я тоже собираюсь на этот бал. Чем не займешься от скуки, хотя время сейчас для этого вроде не совсем подходящее. Но в семье маркиза такая традиция. А против традиций не попрешь, правда?

Нэнси согласилась. Дон продолжил с еще большим смущением:

— Я надумал нарядиться знаешь кем? По-итальянски их называют «браво». Это бандиты, наемные убийцы. Конечно, я говорю о старых временах и о старинных нарядах. Сейчас эти люди носят джинсы, «адидасы» и все такое… Если захочешь тоже во что-то одеться, я тебе дам адрес одной лавчонки — у них всякого такого барахла навалом, и недорого…

Нэнси вернулась во дворец в куда лучшем настроении, чем когда отправлялась на эту прогулку.