Капитан Рубахин - читать онлайн книгу. Автор: Борис Баделин cтр.№ 28

Обида, которая поначалу захлестнула Наташу, скоро сменилась в душе непреходящей полынной горечью. Она всегда искренне стремилась понять Василия, но последний его поступок оказался за пределами её понимания, да ещё эта мерзкая история в газете!

И вот всё закончилось. Наталья заперла дверь и, осторожно спустившись по лестнице со спящей на руках Танюшкой, сдала ключ от комнаты коменданту. Возвращаться сюда она больше не собиралась…

***

Люди старого вора Кромы, к которому перед командировкой обратился за помощью Василий, очень добросовестно проводили микроавтобус с женщинами до окружной московской кольцевой дороги и отзвонились своему бригадиру:

– Всё в порядке – они уже в Москве!

– Ведите до самого дома! – строго приказал тот. – И можете пару дней расслабиться в столице!

О том, что с отъездом Рубахина её круглосуточно охраняли, Наташа, конечно, не подозревала…

Матвей любил вкусно покушать. И запить вкусное хорошим вином. Всё это уже к тридцати годам заметно округлило его и без того не очень спортивную фигуру. Чтобы прикрыть начинающие обвисать щёки и второй подбородок, Уринович вынужден был отпустить модную щетину. Она, густая и чёрная, добавляла облику владельца мужественности. При этом Мотя не позволял своей щетине становиться бородой: однажды он её отрастил, и сразу стал похож на несуразного гнома со злыми глазами.

Самоубийство подполковника Старовского и все сопутствующие события напугали Уриновича до серьёзного стресса. Матвей, конечно, не был прямо причастен к громкому происшествию, но эта статья про витамины – вдруг заинтересуются, почему и как она появилась?

Через некоторое время после трагического городского скандала Мотя с тяжелейшим приступом неизвестно чего попал в больницу. Экспресс-обследование показало причину недуга: носил Уринович за пазухой большой камень. В желчном пузыре. А пузырь ноши не выдержал – он сильно воспалился и лопнул, заливая внутренности хозяина жгучей гнойной желчью. Срочное хирургическое вмешательство было единственным способом спасти жизнь.

Когда в операционной анестезиолог подошёл к Матвею со шприцем, он потерял сознание ещё до того, как ему ввели наркоз – от страха. Последнее, что отметил гаснущий рассудок – это стремительное и беззвучное падение в тёмную пропасть…

***

Только три часа спустя хирурги закончили колдовать над брюшиной Матвея. Очнувшийся от наркоза Уринович долго лежал неподвижно. Вращая только глазами, он недоверчиво осматривал потолок и стены реанимационной палаты. Какая-то пластиковая трубка, заправленная через ноздрю и зафиксированная на носу пластырем, давила и раздражала носоглотку. Во рту было сухо и жарко, как в старом валенке.

Дежурная медсестра заметила движение его глаз и, участливо улыбаясь, наклонилась над ним.

– С возвращением, Матвей Анатольевич! – сказала она. – Как себя чувствуете?

Матвей в ответ изобразил, как смог, подобие улыбки.

«С возвращением – откуда? – внезапно подумал он. – С того света?»

Когда через сутки после операции к нему в палату пустили маму и жену, Матвей начал с того, что поверг своих женщин в состояние шока:

– Ад есть! – слабым голосом заявил он. – Я не знаю, есть ли рай, но ад – есть!

Жена заплакала. Она отнесла эти слова к болям и страданиям, которые Мотя перетерпел.

Мать, Роза Леонидовна, в прошлом партийный работник, внимательно посмотрела сыну в глаза. Они были ещё больными и усталыми, но их выражение не давало ей никакого повода подозревать своего мальчика в психическом расстройстве…

***

Родители Матвея были атеистами. Даже в новые времена, когда все недавние марксисты-материалисты толпами пошли по храмам, мечетям и синагогам, Роза Леонидовна и Анатолий Маркович не изменили своим убеждениям.

Так они воспитывали и сына. Но старшим Уриновичам, особенно отцу, очень не нравилось, что материализм сына приобрёл в итоге исключительно материально-денежную форму.

– Ты не еврей! – возмущённо заявил отец Матвею в ходе их очередного спора о жизненных ценностях. – Ты – жид! Это, безусловно, выгодно, но очень опасно во всех смыслах, и уж совсем плохо, если ты не понимаешь разницы…

Сам Анатолий Маркович четверть века не вылезал из своего института, иногда даже ночуя в лаборатории. Он прошел путь от младшего научного сотрудника до генерального директора этого очень серьезного научного учреждения.

Доктор наук, лауреат государственной премии, Анатолий Уринович в советские времена был причислен к высокой научной номенклатуре, но всю жизнь собирал только одно богатство – книги, широкие стеллажи с которыми закрывали теперь все стены его скромной трёхкомнатной квартиры. Одну полку целиком занимали монографии и сборники статей самого Анатолия Марковича.

Он искренне и горячо любил своего единственного сына, но, всецело занятый работой, не мог уделять ему достаточного внимания, в том числе, и тогда, когда Матвей формировался как личность и когда отцовское слово и участие ещё могли на что-то повлиять.

В своё время, правда, Анатолий Маркович заметил, что по складу характера, по интересам сын не пошёл в отца и не тяготеет к точным наукам, а потому согласился с выбором Матвея в поступлении на юридический факультет. Адвокатура представлялась Анатолию Марковичу достойным мужским занятием, кроме того, обеспечивающим какие-то прочные жизненные позиции.

Когда сын, получив диплом, ушёл в журналистику, старшего Уриновича это расстроило, хотя резкого протеста и не вызвало. Но, чем дальше Матвей осваивался в своей профессии и в жизни, тем сильнее настораживали отца его взгляды и подходы.

В последние времена дела сына беспокоили Анатолия Марковича уже всерьёз – тот постоянно участвовал в каких-то сомнительных комбинациях, а статьи, выходящие под его именем, нередко выбивались по содержанию за грань порядочности.

Дошло того, что однажды возмущённый отец резко потребовал, чтобы Матвей не смел больше подписывать фамилией Уринович свои публикации.

Это случилось, когда Матвей походя опорочил в газете старого директора завода металлоконструкций.

– Я не для того всю жизнь зарабатывал уважение к своему имени, чтобы ты сейчас зачеркнул его своей нечистой писаниной! – в гневе заявил Анатолий Маркович сыну. – Ты цинично обгадил честного человека, которого я знаю с тех пор, когда ты ещё на горшке сидеть не умел!

Матвей, заработавший на этой публикации какую-то сумму, слушал отца с невозмутимым видом, и именно эта невозмутимость обезоружила отца и доконала: он понял, что сын безвозвратно вышел из-под его влияния, и дальше будет делать всё, что сочтёт для себя выгодным.

После разговора с сыном Анатолий Маркович вернулся домой совершенно разбитым. Хорошо, что эту неделю он был здесь один – Роза уехала в другой город навестить престарелую тётушку, иначе жену эти события могли бы просто свалить: она давно страдала гипертонией.