Блин и зеленая макака - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Некрасов cтр.№ 28

— Пошли, надо рану промыть! Сыщик поплелся, как на казнь.

Князь торговался с азартом потомственного купчины. Отец выдал ему растрепанную пачку десятирублевок — наверное, из выручки от своих киосков. С каждой денежкой Князь прощался с болью, как будто отрывал от себя:

— Восемьдесят рублей за пощупать живот?! Давайте я вам пощупаю, и будем квиты.

— Здесь не базар, а ветеринарная клиника, — отвечал Трохдрован, с любопытством глядя на Князя. Его хамство, похоже, забавляло ветеринара.

— Ну и что? Клиника же ваша, и цены вы назначаете. Могли бы и скинуть. Я же за клизму плачу и не спорю. Туда-сюда, научная подготовка, расход воды и вазелина — это я понимаю. Но восемьдесят рублей за пощупать живот! Если б вы там что-нибудь нащупали, тогда другое дело…

Увлеченный торговлей. Князь не обратил внимания на Блинкова-младшего, но Трохдрован заметил его расцарапанную щеку.

— А это тебе в травмпункте добавили? — мрачно пошутил он и, отойдя к раковине в углу кабинета, стал мыть руки. — Иди сюда, умойся. Кто тебе так приложил?

Блинков-младший подошел к раковине и посмотрелся в зеркало. На одной щеке царапина, на другой четкий след рифленой подошвы.

— Какие-то курильщики в парке, — ответил он, обмывая лицо. В раковину стекала грязно-розовая вода.

— Курильщики? А, «пацан, дай закурить»! — догадался Трохдрован. — Зачем же ты из клиники убежал? Я бы и здесь перевязал тебе руку.

— Испугался, — вздохнул Блинков-младший. — Я, честно говоря, хотел пойти домой — боялся, что вы меня начнете колоть от бешенства.

— Ладно, не по-вашему, не по-нашему: сорок рублей! — невпопад сказал Князь, но Трохдрован его не слушал:

— От бешенства-то зачем? Собачка домашняя, где ей бешенством заразиться? Его лисы переносят. Бывает, летом за городом лиса покусает собаку… Этим полотенцем не утирайся, оно грязное. — Трохдрован достал из шкафчика и бросил сыщику накрахмаленное вафельное полотенце.

— Я кровью испачкаю, — сказал Митек.

— Постираем.

Усадив его за стол, ветеринар ловко обработал йодом царапину на Митькиной щеке и сорвал с покусанной руки присохшую марлю.

— Да, брат, здесь хуже. Придется потерпеть.

Рваные дыры от клыков бойцового пса были синие по краям. В середине темными озерцами блестела загустевшая кровь; из-под нее сочилась алая, свежая. Блинков-младший отвернулся.

Остро запахло спиртом. В маленький кривобокий тазик на столе полетела окровавленная марлечка. Руку дергало. Он покосился — Трохдрован орудовал длинным пинцетом с загнутыми кончиками. Еще раз Митек посмотрел на руку, когда к пылающей ране прикоснулось что-то холодное и мягкое — ага, салфетка с мазью.

— Перевязывать каждый день с линиментом синтомицина, — предупредил Трохдрован. — Тебе записать или так запомнишь?

— Запомню, — кивнул сыщик. Он чувствовал себя, как оплеванный.

Случается, преступник тебя бьет, бросает в подвал и целится из черноглазого пистолета. Тогда все ясно: ты хороший парень, он плохой, добро должно победить зло. Но в том-то и дело, что законченных негодяев почти не бывает. В каждом остается совесть — в одних больше, в других меньше. Если у тебя самого все в порядке с совестью, настает время, когда ты спрашиваешь себя: «А правильно ли я делаю?» Ну, торгует ветеринар обезьянами, ну, лечит наркоманов (может, это даже законно). Никого не грабит, не бьет ногой по физиономии. Вон, руку мне бинтует, а я? Украл у него записную книжку долларов за двести и собираюсь посадить его в тюрьму. Еще вопрос, кто из нас хороший парень, а кто плохой…

Честно признаться, Блинкову-младшему хотелось забыть обо всем и пойти домой. Болела укушенная рука, он устал и был не уверен, что прав. Но дома лежала папочка с Делом «Питона». А в ней — фотографии Верки, Пупка и Трохдрована — первых звеньев преступной цепочки, тянущейся в неизвестность. У забора «Болячки» стоял зеленый «ВАЗ-десятка», отнятый у рыночных бандитов. Он подсказывал, он криком кричал, что не такой уж безобидный этот Константин Петрович Трохдрован, ветеринарный врач!

Шпану они нашли на том же поваленном дереве за кустами. Сыщик рассчитал все точно. Отнятых у него и у Ирки денег хватило на две большие бутыли пива. Хулиганы не могли не вернуться на прежнее место, где было так хорошо, а станет еще лучше. Есть кайф — они довольны, нет кайфа — бесятся. Вот когда пиво кончится, пойдут искать новых приключений или расползутся по домам.

— Не рыпаться! — скомандовал Князь, выходя из-за куста. Бантика он спустил с поводка и придерживал за ошейник. — Пацаны, собачка бойцовая. Она не кусается, она откусывает.

— Так это ж Князь! — узнал кто-то. — Князь, садись с нами! Пивка хочешь?

— Мне западло с вами сидеть, — отрезал Митькин лихой одноклассник. — Я вам предъяву буду делать, а вы — отвечать!

— О чем базар, Князь?!

— Вы на чьей земле?

И началась хулиганская «терка». Противники называли Князю клички каких-то крутых знакомых, а Князь в ответ называл другие клички. Это было похоже на склоку малявок в песочнице: «Вот я скажу старшему брату, он тебе даст!» — «А мой старший брат старше твоего!» В конце концов Князь завершил толковище, прихлопнув все карты козырем:

— Короче, пацаны. Мы ходим под Паштетом! — Пацаны разинули рты, помолчали и закрыли. Князь подозвал стоявшего за кустами Блинкова-младшего.

— Отдайте, что попятили!

— Князь, да мы ничего… — начал самый рослый из хулиганов.

Блинков-младший его запомнил. Он в драке заходил сбоку и, значит, вряд ли был главным. И точно: одна из сидевших на бревне темных фигур потянулась, хлопнула рослого по спине, и тот заткнулся. Ага, вот он, главарь. Сыщик разглядел у него на подбородке ссадину, опознал свою работу и тихо порадовался.

А главарь неохотно достал из-за пазухи Митькин карманный нож и записную книжку Трохдрована.

— Я тебя срисовал, пацан, — с угрозой сказал он, возвращая награбленное.

— Вот и клёво, что срисовал: не забудешь, кому «бабки» отдавать, — невозмутимо произнес Князь.

— Э, такого базара не было! — возмутился главарь. — «Бабки» пропиты! Хотите, хлебните с нами пивка.

— Мы еще путем и не базарили, — заметил Князь. — А базар у нас будет такой: завтра откатите «бабки» ему и еще мне тридцать процентов за работу.

— А морда не треснет? — неуверенно спросил главарь:

— Не-а, — заверил Князь. — Завтра в три у моего киоска, который возле школы. В пятнадцать минут четвертого включу счетчик!

И они с Блинковым-младшим гордо удалились. Бантика Князь снова взял на поводок. Взбодренный клизмой боец рвался назад, жалея, что не удалось подраться.

— Зачем ты нарываешься? — спросил Князя Митек.