Блин и зеленая макака - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Некрасов cтр.№ 24

С Митькой Бантик был в приятельских отношениях. Ирку терпел, Ванечку не принял за серьезного противника, поэтому вел себя вполне прилично для пса бойцовой породы, То есть укусил ящик с кроликом Ватсоном, чтобы показать, кто есть кто, нашел под диваном детскую клюшку и там же устроился ее грызть. Блинков-младший не возражал: клюшка все равно стала ему мала. Про Бантика почти сразу забыли, только гимназист-второклашка то и дело заглядывал под диван. Он жалел, что потратил деньги на личинку. Надо было покупать ризеншнауцера, хотя бы и ненастоящего.

Историю Зеленой Мани Лялька знала от Князя. Ей в двух словах объяснили, что надо проникнуть в логово Трохдрована, а для этого выдумать Бантику какую-нибудь болезнь.

— Мы с ним были в «Питоне», давно, — сообщила Кусачая княжна. — Бантик тогда укусил грузовик, и бабке показалось, что у него зуб шатается. Не самая дорогая клиника: за осмотр зуба — восемьдесят рублей, за покусы — триста.

— Очень хорошо, что Бантик кусается. Поведем его завтра к Трохдровану… — Сыщик не успел договорить.

— ЛИЧИНОЧКА!!! — взревел жуткий взрослый голос. — А-А-А-А!!!

Трудно было представить, что ТАК может орать второклашка. И все же это был Ванечка. Покраснев и выпучив глаза, он выводил бесконечное:

— А-А-А-А-А-А!!!

Девчонки немо разевали рты. Наверное, тоже что-то кричали, но переголосить гимназиста было невозможно.

— А-А-А-А-А-А!!!

У Блинкова-младшего заложило уши. «В чем дело?» — угадал он по Иркнным губам и пожал плечами.

— А-А-А-А-А-А!!!

Князь пытался изловить Ванечку, но гимназист уворачивался. В руке у него была коробочка с личинкой… То есть уже без личинки. И без крышки. Осколки прозрачного пластика валялись на полу.

— А-А-А! А-а-а-ах-х-х…

У гимназиста кончилось дыхание. Последнее «а» он еле просипел, посинев, как баклажан. Набрал в грудь воздуха и разрыдался:

— Я ему по… показать хотел! А он сло… слопал! — Палец гимназиста указывал на Князя.

— Ну, знаешь… — уперев руки в бока, начала Ирка.

Князь от души ржал и бил рукой по дивану:

— Ты чё, в натуре подумала, что я личинку съел?!

Да, настоящий Ванечкин обидчик лежал под диваном. Лялька деловито собрала с пола осколки крышки от коробочки, сложила на столе и сообщила результат:

— Двух малюсеньких не хватает. Ничего, Бантик глотал колесики от будильника, и то выходили.

— Да-а, личиночку, мою личиночку слопал! — навзрыд причитал гимназист.

Восьмиклассники переглянулись.

— Допустим, это был какой-нибудь печеночный сосальщик, — сказал Блинков-младший.

— Или кто-нибудь заразный, — подхватила Кусачая княжна.

— В натуре? — затормозило Князя.

— Да нет, балбес! Пойдем к Трохдровану СЕЙЧАС. То-се, осколки от коробочки, личинка непонятно кого…

— Паука-птицееда, — упрямо буркнул Ванечка. — Может, Бантика разрежут и вынут мою личиночку? А потом обратно зашьют.

— А в глаз? — поинтересовался Князь. Гимназист подумал и решил не настаивать.

— Жалко, что он замолчал, — оценивающе разглядывая его, заметила Кусачая княжна. — Вань, а ты ТАК орешь только от обиды или когда захочешь?

— Вообще от обиды, а просто так не пробовал, — признался Ванечка. — Но если надо для дела…

— Надо! — твердо сказала Кусачая княжна, усаживаясь к телефону. — Блинок, давай номер «Питона»!

— Я ему по… показать хотел! А он сло… слопал! — палец гимназиста указывал на Князя.

…Операция «Трохдрован» началась шумно. Казалось, во дворе взвыли сирены всех городских служб — пожарной, милиции, «Скорой помощи».

— А-а-а!

— У-У-У!!

— У-И-И! У-И-И!!!

У подъезда метался Князь с тяжеленным Бантиком на руках.

— Погу-у-били собаку-у! У-У-У! — орал он. Вцепившись ему в пояс, за Князем волочился Ванечка и визжал:

— Отда-ай, ай-я-яй! Личиночка!!! А-А-А!

На крик выбежала Ванечкина спортивная бабушка, поняла, что смогла, и стала отбивать внука:

— Отдай ребенка, хулига-ан!

Защищая своего юного скрипача, бабушка размахивала ногами. Она увлекалась дыхательной гимнастикой у-шу — это вроде карате, только раз в тысячу медленней. Бабушкина нога в домашнем тапке поднималась Князю до плеча, Бантик у него на руках разевал крокодилью пасть, и нога отдергивалась. Вся четверка (считая Бантика) не столько продвигалась, сколько топталась по талому снегу посреди двора.

— Не тронь Юрочку, интеллигентка! Ой, люди! Убиваю-ют! — добавляла в общий крик бабка Пупырко, размахивая старушечьей клюкой, как Джекки Чан. Она, понятно, защищала своего внука.

Кусачая княжна и Блинков-младший с Иркой стояли в стороне. Суеты и бестолковщины хватало и без них. На непонятный скандал собрались Ван Андреич, Санта-Барбара и другие пенсионеры. Саята-Барбара уже что-то рассказывала, кивая на Князя с Ванечкой. Сочиняла, конечно, потому что знать правду не могла. Лицо у нее было счастливое.

Но самое большое удовольствие получал Бантик. Он развалился вверх лапами на руках у Князя, лязгал зубами, норовя тяпнуть Ванечкину бабушку за ногу, и блаженно скалился. Драки были смыслом жизни бойцового пса. А такая драка, когда можно лежать и противник сам сует ноги тебе в пасть, — вообще мечта!

— Разойдись! — бушевал Князь. — Тропическая инфекция! Скорей врача! Где этот ветеринар, который клизмы зебрам ставит?!

Вызванный Лялькой «уазик» с синими ветеринарными крестами уже въезжал во двор. Водитель и не подозревал, что представление затевалось для того, чтобы попасть в клинику «Питон»…

Увидев собачью «Скорую», Князь стряхнул с пояса увлекшегося гимназиста. Ванечка сразу попал в объятия бабушки.

— Скорее! — бросился к водителю Князь. — Собака умирает!

Подручный Трохдрована не спешил:

— Породистая собачка, — заметил он и через окошко кабины протянул к Бантику руку. Бойцовый пес лязгнул зубами. — За каждый покус у нас надо платить десять долларов, знаете?

— Знаем, кусали, — ответила Кусачая княжна, — то есть платили.

Блинков-младший уже распахнул дверцу с замазанным белой краской окошком. В кузове «уазика» было пусто и темно. А он почему-то думал, что приедет сам Трохдрован или хоть фельдшер, как в человеческой «Скорой помощи» — Подсадив Князя с тяжелым Бантиком, сыщик тоже влез в кузов и протянул руки девчонкам.

— Эй, а вы куда?! — завредничал водитель. — У меня не такси! Хозяина возьму, а остальным в клинике делать нечего.