Второй пол - читать онлайн книгу. Автор: Симона де Бовуар cтр.№ 211

Красуясь в гостиных или обнимаясь с любовником, женщина выполняет миссию, она Венера, дарующая миру сокровища своей красоты. Разбив стекло на карикатуре Биба, Сесиль Сорель защищала не себя, а Красоту. Ее «Воспоминания» свидетельствуют о том, что всю свою жизнь она призывала людей поклоняться искусству. То же можно сказать и об Айседоре Дункан, какой она предстает в «Моей жизни»:

Щедрость нарциссистки приносит ей выгоду: ведь в восхищенных глазах окружающих ее людей она лучше, чем в зеркале, видит свое второе «я», озаренное лучами славы. Если у нее нет снисходительной публики, она открывает свое сердце исповеднику, врачу, психоаналитику, ходит к хироманткам и гадалкам. «Дело не в том, что я им верю, – говорила одна восходящая кинозвезда, – но мне так нравится слушать, когда говорят обо мне». Самовлюбленная женщина говорит о себе с подругами, в любовнике она больше, чем любая другая женщина, ищет свидетеля. Влюбленная женщина быстро забывает о своем «я», но многие женщины не способны на настоящую любовь именно потому, что они не могут забыться. Альковной близости они предпочитают более обширную сцену. Этим объясняется значение, которое они придают светской жизни. Им нужны зрители и слушатели, их персонажу необходима самая широкая публика. Описывая в очередной раз свою комнату, Мария Башкирцева невольно проговаривается:

В другом месте она пишет:

Вот что пишет, в свою очередь, г-жа де Ноай:

В своей манере одеваться, в разговорах женщина в значительной степени удовлетворяет склонность к показыванию себя. Но честолюбивой нарциссистке хочется показать себя с разных сторон и самым необычным образом. В частности, она может превратить всю свою жизнь в спектакль, предназначенный для восторженной публики, поклонение которой ей действительно нравится. Г-жа де Сталь в «Коринне» посвятила немало страниц описанию того, как она очаровывала итальянское общество, читая стихи и аккомпанируя себе на арфе. В Корпе одним из ее любимых развлечений была декламация трагедийных ролей; приняв вид Федры, она нередко делала пылкие признания молодым любовникам, которых она одевала в костюм Ипполита. Для г-жи Крюденер излюбленным способом показать себя был танец с шалью. Вот как она описывает его в романе «Валерия»:

При благоприятных условиях ничто не может дать нарциссистке столь глубокого удовлетворения, как театральная карьера.

Это удивительно точное замечание. Не имея возможности действовать, женщина придумывает себе суррогаты деятельности. Для некоторых женщин театр представляет собой особенно привлекательный эрзац деятельности. Впрочем, актриса может руководствоваться весьма разными целями. Некоторые из них играют для того, чтобы заработать себе на жизнь, это просто ремесло; другие стремятся приобрести известность, для того чтобы впоследствии использовать ее в любовных приключениях. Есть такие, для которых театральная карьера – триумф самолюбования. Самые великие из них, такие как Рашель или Дузе, – это подлинные актрисы; играя, они на самом деле возвышаются. Низкопробных же комедианток нисколько не интересует, как они играют; от своей деятельности они ждут только славы, видя в ней меру своей стоимости. Женщина, упорствующая в нарциссизме, не может достичь больших высот ни в искусстве, ни в любви, поскольку она не способна к самоотдаче.

Этот порок будет заметно ощутимым, чем бы она ни занималась. Ее соблазняют все пути, которые могут привести к славе, но она ничему не отдается до самозабвения. Живопись, скульптура, литература – все это занятия, требующие серьезного обучения и большой работы в одиночестве. Многие женщины пробуют в них свои силы, но, если ими не движет позитивное желание творчества, они быстро бросают эти занятия. Кроме того, многие из тех, что упорствуют, лишь «играют» в труд. Мария Башкирцева, столь жаждавшая славы, проводила за мольбертом целые часы, но она слишком сильно любила самое себя, для того чтобы действительно любить живопись. Спустя годы, пережив разочарование, она сама признавалась в этом: «Да, работа не поглощает меня, сегодня я следила за собой; я делаю вид…» Если женщина состоялась в творчестве, как это случилось с г-жой де Сталь и г-жой де Ноай, то можно считать, что она не была полностью погружена в свой собственный культ. Однако есть один недостаток, который довлеет над творчеством многих писательниц; они недостаточно требовательны к себе, и это ограничивает и уменьшает их возможности, наносит ущерб их искренности.