Мендельсон. За пределами желания - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Ла Мур cтр.№ 55

— Это правда, — признал дипломат с притворной скромностью. — Я хорошо себя чувствую. Добродетель не всем полезна, и мне тем более. Я попробовал однажды. Перестал пить, рано ложился спать, избегал женщин. Даже заплатил по долгам. Через два месяца я сделался жёлтой тенью самого себя. Однако, — продолжал он, откидываясь на кожаную спинку сиденья, — я полностью обязан своим теперешним отличным состоянием собственным усилиям по самосохранению. В ноябре прошлого года я немного простудился и по ошибке вызвал врача. С тех пор его заботы были постоянной угрозой моему здоровью. Я чувствую себя хорошо только тогда, когда поступаю вопреки его советам. В конце концов, слишком много требовать от врача, чтобы он хотел вас вылечить, если его благосостояние зависит от вашей болезни, не правда ли?

Феликс улыбнулся ему с печальной нежностью. Приятно было снова находиться в Лондоне, в городе в весеннем наряде жемчужно-серого неба и нежно-зелёной зелени. Приятно было снова поехать на Бьюри-стрит с жизнерадостным и преданным другом. Счастливчик Карл. Он всегда знал, как играть в коварную и опасную игру с Жизнью. Он всегда сохранял свой энтузиазм, даже теряя иллюзии, удобно устраиваясь в жизни, словно в уютном кресле, выдавливая несколько радостей и каплю-другую мудрости и счастья из каждого прожитого дня.

— Я не спрашиваю тебя, чем ты занимаешься, — заметил Карл, приподнимая свой серый цилиндр перед пожилой леди в блестящей амазонке. — Твоя жизнь в Лейпциге кажется такой благородной, такой добродетельной и скучной, что я не мог о ней слышать.

Они проезжали через пасторальную элегантность парка Сент-Джеймс. Мимо них проносились всадники и амазонки, оставляя в ушах грохот лошадиных копыт. Деревья просыпались от зимней спячки. Время от времени молодые мужчины и женщины, сидящие на высоких сёдлах велосипедов, вызывали в памяти Феликса воспоминания о Марии и своей безрассудной юности.

Феликс не стал протестовать, и Карл продолжал:

— Что касается меня, эта зима была незабываемой. Я имел необычный опыт быть любимым назло, так сказать. Одна дама выбрала меня в качестве любовника с единственной целью заставить своего мужа ревновать. Женщины иногда придумывают такие хитроумные манёвры. В течение трёх месяцев я пользовался этим прелестным созданием, всё время ожидая, что её муж узнает о том, что стал рогоносцем, и убьёт меня как бешеную собаку.

— Ну, как видно, он этого не совершил, — усмехнулся Феликс.

— Мы делали всё: целовались на публике, назначали свидания громким шёпотом, старались, чтобы нас засекли в компрометирующих tete-a-tete за портьерами. Всё напрасно. Бедняга настолько верил в добродетельность своей жены, что не допускал в этом ни малейшего сомнения. В конце концов нам пришлось сдаться. По моему предложению она вернулась к любящему человеку.

Экипаж въезжал на Бьюри-стрит. Высунувшись из окна, Феликс узнал очаровательный кирпичный дом, где провёл так много счастливых часов.

— Даже цветы в горшках распустились, — тихо произнёс он. — Ничто не изменилось.

— Но хозяин изменился, — возразил Карл, приготовившись вылезти из кареты. — У меня было с ним столько неприятностей из-за арендной платы, что в конце концов я решил, что проще купить этот дом. — С ворчанием он протиснул своё тучное тело в дверь и остановился перед ступенями.

Последующие три недели принесли Феликсу такой вихрь предложений, как концертных, так и светских, что он мало видел своего друга и не имел времени для собственных мрачных мыслей. Он исполнил ораторию «Илия» в зале Эксетерского собора и снова познал триумфальный успех. Ещё одна овация ожидала его в Манчестере, а несколько дней спустя — в Бирмингеме. По возвращении в Лондон он сделался самым желанным светским львом сезона. Вскоре количество приглашений стало, настолько огромным, что он поручил Карлу отбирать обеды и приёмы, которые мог бы почтить своим присутствием.

— Доверься мне, — заявил его друг с решительным видом. — Я буду непреклонен. Ничего ниже посольств и герцогинь. Ничего не поделаешь. Я должен сделать из тебя сноба.

По случайному совпадению в это время в Лондоне оказалась Женни Линд, и Феликс возобновил тёплую дружбу с великой шведской певицей. В качестве доказательства своего восхищения он даже аккомпанировал ей на её концерте, где она пела одну из мазурок Шопена с непостижимой каденцией, написанной специально для неё. Вместе они раскланивались перед восторженной аудиторией.

— Я никогда не забуду того, что ты для меня сделал, — сказала она ему, когда они выходили на аплодисменты. — Возможно, когда-нибудь я смогу сделать что-нибудь и для тебя.

Он снова получил личную аудиенцию во дворце и вновь развлекал королеву и принца своей игрой. Вернувшись из дворца, он заметил Карлу, что маркизы Дорсит среди фрейлин не было.

— Что с ней случилось? — спросил он.

Карл уставился на него с открытым ртом.

— Разве ты не знаешь?

— Нет. Не забудь, что я живу в Лейпциге, а не в Лондоне.

— Так вот, она совершила непростительный поступок, поставив себя вне рамок приличия, и потрясла Лондон так, как он никогда не был потрясён, с тех пор как Гай Фокс пытался взорвать парламент. Она вышла замуж.

— Многие выходят замуж. В этом нет ничего ужасного.

— Но за кого? Вот в чём вопрос, как сказал Шекспир. К твоему сведению, красивая, аристократическая, неприступная маркиза вышла замуж за своего конюха. Да, за ливрейного лакея, сопровождавшего её в утренних прогулках верхом. Однажды, через пять лет после того, как он поступил к ней на службу, она впервые внимательно пригляделась к нему, и её голубая кровь взыграла у неё в жилах. Должен признаться, что молодчик и в самом деле был очень красив, настоящий аполлон, но его поведение было возмутительно. Несколько месяцев маркиза пыталась уложить его в постель, но мерзавец отвергал все попытки, заявив, что не уступит ласкам её светлости, пока она не выйдет за него замуж. В конце концов она больше не могла сопротивляться и согласилась. Это доказывает, что женщину можно заставить сделать что угодно, если достаточно долго не давать ей того, чего она хочет.

— А где они теперь?

— На её итальянской вилле, где-то около Рапалло. Несмотря на то что одно упоминание её имени равносильно скандалу, я слышал, что они безумно счастливы, хотя и женаты.

— Кстати, — улыбнулся Феликс, — поскольку мы говорим об этом, как насчёт твоей женитьбы?

— Женитьбы? — вскричал дипломат с видом оскорблённой невинности. — Как я могу влюбиться в женщину, которая настолько глупа, что захотела бы выйти за меня замуж? Год или два. назад одна из тех надоедливых свах, которые постоянно вмешиваются в чужую личную жизнь, настояла на том, что мне надо жениться. Она устроила мне свидание. Подобно Джорджу Четвёртому я чуть не упал в обморок от смеси бренди и ужаса, когда увидел даму, за которую меня сватали. — На его весёлом лице появилось воспоминание об ужасе, когда он доставал из жилетного кармашка табакерку. — Я знаю, что человек — единственное животное, которое охотно делает то, что ему не нравится, но должен же я где-то положить этому предел.