Мендельсон. За пределами желания - читать онлайн книгу. Автор: Пьер Ла Мур cтр.№ 10

— Будем надеяться.

Но Авраам Мендельсон не был на конференции и с нетерпением поджидал сына. Когда главный кассир сообщил ему, что «герр Феликс» подошёл к его окошку с просьбой выдать ему двести талеров, банкир крякнул и потребовал:

— Пошлите его ко мне.

Феликс стойко воспринял приказ. Расправив плечи, он вошёл в контору отца, церемонно раскланялся и застыл в ожидании проповеди.

Банкир откинулся в кожаном кресле, сложил руки на животе и долго изучающе смотрел на сына.

— Я был лишён твоего общества за завтраком, — начал он наконец. — Несомненно, ты допоздна работал и утром заслуженно отдыхал.

Феликсу была знакома ироническая манера отца, и он предпочёл промолчать. «В следующий раз, когда вернусь на рассвете, — подумал он, — то влезу в окно».

Банкир продолжал издевательски любезным тоном:

— Твои многочисленные счета, которые приходят в банк для оплаты, а также частые снятия денег со счета говорят мне, что ты заботишься о своём материальном благополучии. — Затем последовали рык и ритуальный удар кулаком по столу. — Когда, чёрт возьми, ты собираешься начать работать и зарабатывать деньги? Да, деньги. Низкую, презренную вещь, которую ты так легко тратишь. Ты знаешь, как трудно зарабатывать деньги? Как дорого всё достаётся?

Потом Авраам Мендельсон пустился в историю семьи Мендельсонов. Будучи человеком логического склада ума, он начал с трогательной саги о бедном школьном учителе из города Дессау на Эльбе. С большим пафосом мультимиллионер описал лишения, нужду и несчастья своего дедушки. Это, как знал Феликс, обычно занимало пять минут, но сегодня заняло больше десяти. Наконец, отец перешёл к поучительной биографии своего отца, Моисея Мендельсона ^[20]. Это было главной частью лекции. Моисей Мендельсон считался в семье великим человеком, и на этот раз его сын отлично воспользовался им.

В четырнадцать лет Моисей уже понял то, чего его отец, бедный и работающий как вол учитель, не сумел понять в течение всей жизни, а именно: единственное, что можно было сделать в Дессау, — это уехать из него как можно дальше. Он прошёл пешком весь путь до Берлина. Там некоторое время дела шли ещё хуже, чем в Дессау. Он никого не знал и, конечно, был без гроша в кармане. К тому же он был еврей — большое препятствие в то время. Он был необычайно уродлив и вдобавок горбун. Большинство молодых людей на его месте сдались бы. Но только не Моисей.

— Мой отец имел железную волю, — заявил Авраам, засовывая понюшку табаку в ноздри. — А также исключительный ум и огромную изобретательность.

Феликс согласно кивнул. Очевидно, его дедушка в самом деле обладал всеми этими качествами, потому что меньше чем за месяц, живя на хлебе и воде, сумел устроиться бухгалтером на шёлковую фабрику. На этом посту молодой человек явил собой пример сверхчеловеческой работоспособности. Отсидев положенные шестнадцать часов в день над бухгалтерскими книгами, он тащился на свой чердак и проводил там ещё несколько часов за поистине каторжной работой. Он читал и делал конспекты по философии, филологии, социологии, математике, метафизике и другим трудным наукам. Феликс так и не понял, когда дедушка спал, и считал неудобным задать этот вопрос отцу. Но факт остаётся фактом, что при таком режиме Моисей не только выжил, но и перевёл с иврита на немецкий Ветхий Завет, что само по себе титанический труд, написал несколько глубоких исследований и сенсационный бестселлер под названием «Phaedon».

Что ещё удивительнее, он нашёл время влюбиться в миловидную гамбургскую девушку Фромет Гутенхейм, которая сначала не обращала на него никакого внимания. Это препятствие он тоже преодолел. Моисей убедил её в том, что он тот человек, которого она ждала всю жизнь, и она вышла за него замуж, несмотря на то, что он был горбун и урод. Он сразу начал создавать большую семью, остановившись только тогда, когда у него уже было шестеро детей — три мальчика и три девочки.

— Я был третьим ребёнком, — заметил банкир, добавив с подкупающей скромностью: — Единственное, что меня отличало от других, я родился в 1776 году, в год принятия американской декларации независимости и экспериментов Уатта ^[21] с паром — оба события имели неисчислимые последствия. При рождении я был таким тщедушным, что родители боялись, что я не переживу трудного периода младенчества.

Феликсу было непросто представить себе тщедушным младенцем этого коренастого человека с квадратным подбородком, стоящего перед ним, но он не стал перебивать, а просто переступил с ноги на ногу и приготовился ко второй части лекции.

Его отец продолжал произносить панегирик Моисею Мендельсону. Будучи теперь главой семьи и известным писателем, Моисей стал компаньоном на шёлковой фабрике, что позволило ему иметь некоторое влияние и свободное время, которое он посвящал миссионерской деятельности, доставляющей ему большое удовлетворение. Идеалист от рождения, он пространно писал на всевозможные возвышенные темы. С ним, как с мыслителем и мудрым человеком, искали знакомства самые знаменитые люди его времени. Ом обедал с Фредериком Великим ^[22] в Сан-Суси и слушал его выдающуюся игру на флейте, общался и переписывался со всемирно известными философами, учёными и государственными деятелями. Он в одиночку отправился в крестовый поход, чтобы улучшить отношения между евреями и неевреями, и сделал всё возможное, чтобы разрушить стену взаимных предрассудков и подозрительности, которую они возвели между собой. Он напоминал им, что все они — дети Божьи, равные перед Богом. Когда в пятьдесят семь лет он умер, в Германии не было ни одного еврея, кто бы не знал о Моисее Мендельсоне.

— Мой отец оставил нам великое имя, — заключил банкир, — и потому огромную ответственность.

Единственное, чего не оставил Моисей, — это деньги. Слишком занятый улучшением мира, он пренебрегал улучшением состояния своих финансов.

— Я решил изменить это, — просто сказал отец Феликса.

И теперь Авраам Мендельсон говорил о себе. Он делал это с удовольствием и нарочитой скромностью всех автобиографов, с их провалами памяти и искренним пренебрежением к правде. Он сделал всё от него зависящее, чтобы изобразить свой короткий год ученичества в Париже в качестве кассира в банке месье Фаулда как период спартанского аскетизма и героических лишений. Он не останавливался долго на своём браке с Леей Саломон. Сознавая трудность создания мифа о страшной нищете после женитьбы на одной из самых богатых берлинских наследниц, он быстро перешёл на тему о своём неутомимом трудолюбии.