Синие лыжи с белой полосой - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Гавриленко cтр.№ 23

Страница

Зоя Михайловна вновь оторвалась от тетрадок, перед ней была все та же живописная картина: два удивленных глаза над партой, они распахнулись так широко, что заслонили собой первоклассника.

Через закрытую дверь в класс долетали веселые звуки школьного озорства, а в окно бился мокрый ветер. Славка Саночкин сидел между этих звуков, слева — ветер, справа — скачущие за стенкой классной комнаты Эля, Мишка, Сашка, а ему почему-то не хотелось ни на переменку, ни на улицу, он и сам не знал, куда ему хотелось.

В обсерватории тем временем события развивались своим чередом. Правда, в тревожном направлении.

Наши знакомые — непризнанные гении Гогов с Магогиным — сидели на столе, свесив ноги, хотя каждый первоклассник знает, что так сидеть некрасиво. Шаровидный Магогин еще вдобавок болтал своими короткими ногами, как неизвестно кто. Он и заговорил первым:

— Ну что, аллергик, пойдем к профессору назад проситься.

Палкообразный Гогов встрепенулся:

— А будешь обзываться, так сам и иди к Телескопу. Аллергия, между прочим, наблюдается у многих людей, и не обязательно об этом напоминать. Я же не напоминаю тебе, что ты обжора.

— Сам ты… — огрызнулся Магогин, но тут вспомнил, что он и в самом деле давно ничего не ел. Уже минут пять, не меньше. Пошарил в карманах в поисках чего-нибудь съестного, нашел пирожок и, откусив большой кусок, спокойно произнес: — Не-е. Один я не пойду, он меня выгонит.

— И меня, — вздохнул Гогов.

Возникла некоторая пауза. Гогов достал зубочистку и начал некрасиво ковыряться в зубах. А Магогин в своих необъятных карманах раздобыл еще один круглый пончик и, снова не предложив товарищу, начал единолично уписывать его за обе щеки.

— Зима, — уныло проговорил он с набитым ртом.

— Вот именно. Дождь скоро закончится… и все, конец радостям. Высунется отовсюду светило наше родимое. Недаром живем в Солнечной системе. Вот угораздило. Везет некоторым гуманоидам — обитают себе вокруг Черных Карликов. Там никакого тебе солнца на небе, круглый год зима.

— А лучше всех устроились, которые возле потухших звезд… — поддержал разговор Магогин.

У братьев-астрономов испортилось и без того мрачное настроение.

— А когда еще снег кругом — так я особенно ненавижу: куда ни глянешь, везде солнце отражается. — С этими словами Гогов протер свои черные очки.

— Да уж. Наступят морозы, и все — пиши пропало. Закаляться придется. А лично я этого с детства терпеть не могу. Да еще простуды и гриппы сразу же — здра-авствуйте, я ваша тетя! Тут как тут. Надо что-то срочно делать.

— О! А давай скажем Телескопу, что мы дождь вызывать будем не в пустыне, чтобы не утонули эти его ненаглядные верблюды и черепахи…

— И ежики! — Магогина даже передернуло: он скривился и язык высунул — так ему почему-то не нравились безобидные ежики.

— Во, и эти тоже… Скажем ему, что мы над морем дождь устроим. Там все равно мокро.

— Ты что?! — постучал толстяк себя по лбу недоеденным пончиком.

— А что?

— А куда мы излучатель дождя поставим? На спасательный плотик? Там же вода кругом! Соображать надо!

— Да уж, — сник Гогов.

У братьев-астрономов наступала в жизни черная полоса. То есть, если быть точным, она уже наступила. С самого утра. Знаете почему? А потому что в этот день по бабушкиному календарю началась зима! Первое декабря. А для Гогова с Магогиным это число всегда было личной трагедией вселенского масштаба. Накануне они даже просились у Эдуарда Ильича посмотреть в главный телескоп, хотели проверить по звездам — может, в летоисчисление закралась ошибка, надеялись, что их ненаглядный ноябрь еще немножко продлится, но профессор был с ними строг, сказал, что, дескать, не позволит занимать научный инструмент всякой глупой ерундистикой. Так что прощай, любимая осень. Правда, нынешняя осень, к их удовольствию, не спешила помахать ручкой, она все еще беззастенчиво хозяйничала во всем городе, а ведь ее срок истек не только по бабушкиному календарю, но и по всем календарям на свете. Однако ж все остальные люди во всем мире в основном конечно же радовались первому зимнему дню.

Особенно Эля.

Каждый год в первый день декабря тетя Маша пекла в духовке большущий торт, а потом втыкала в него свечи; когда-то давным-давно — одну-единственную, спустя год — две, еще через год — три… а сегодня — целых восемь красовалось на его белой глазури! Первый день зимы, как все догадались, был для Эли самым подарочным днем в году — это был день ее рождения.

Элька в новом розовом платье уже полчаса крутилась перед огромным зеркалом в прихожей. Ей, видите ли, не нравились заколки, которых она перебрала уже целую кучу. То одну прицепит, покрутит головой и по какой-то только ей известной причине снимет, то другую приколет, посмотрит, надует щеки, еще раз повертит головой во все стороны перед своим отражением и опять-таки снимет. У нее их было несметное количество — целая шкатулка. Она ими очень гордилась, носилась с этой шкатулкой как с каким-то сокровищем бесценным. Честно говоря, с девочками такое часто случается, очень они привередливые в вопросах заколок, ленточек и разных бантов! Славка этого никогда не мог понять, с его точки зрения, это был ненужный хлам.

Другое дело — у него была коробка под диваном, вот эта коробка всем коробкам коробка! Там были действительно важные вещи. Например, толстый осколок увеличительного стекла, им можно дырку в газете прожечь. Если, конечно, солнце светит как надо, а не как в последнее время. Еще там был здоровенный слиток свинца — всегдашняя зависть Мишки. Из этого свинца можно делать грузила для удочки. Там же хранилось и главное сокровище — гильза от ракетницы, из-за нее пришлось подраться с мальчишкой из соседнего двора. Ну еще там находился кусок жгута — это для рогатки. И кое-что по мелочи — значки, звездочка для пилотки, шнурок на всякий случай и моток проволоки, он всегда пригодится. Вот это настоящий клад. А что у Эльки? Фигня девчоночья.

Нет, мы, конечно, в этом пункте не согласны со Славкой, но спорить не будем. Пускай пока остается при своем мнении.

— Да, Эля! — В коридоре появилась мама, она вытирала руки о фартук, дел у нее было невпроворот. Весь день она готовила, убиралась, а сейчас сервировала стол к приходу гостей. — Чуть не забыла тебе сказать, пока ты два часа полоскалась в ванной, позвонил Миша. Почему-то спрашивал, пригласила ты его или нет… Вы что, опять поссорились?

— Да, опять! Передай ему, что я дураков не приглашаю. — Именинница сорвала очередную заколку.

— Эля! Разве так можно говорить! Что за ужасные манеры.

Страница